ТЮРКСКИЕ ЯЗЫКИ

Кыпчакские языки

Кыпчаки. Сегодня этот этноним, известный в нескольких фонетических вариантах (кыпчак, кыфчак, кывчак, кыпшак, кыпчах, хыпчах, хыбчах, хпчах, хбчах, в традиционной неточной русской транскрипции — кипчак), имеет по крайней мере три основных значения.

Во-первых, это одно из древнейших родоплеменных названий, распространенное среди многих современных тюркских этносов. Выдающимся представителем этого рода у казахов был легендарный батыр Кобланды, относившийся к кара-кыпчакам.

Во-вторых, научный этнонимический термин кыпчак применяется для обобщенного обозначения народов и, главным образом, языков, входящих в кыпчакскую подгруппу тюркских языков.

Кыпчакские языки, образующие несколько подразделений, входят в тюркскую подгруппу алтайской языковой общности, или алтайской семьи языков.

В эту семью входят также монгольские, тунгусо-маньчжурские, японский и корейский языки. Тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки составляют одну подгруппу (собственно алтайские языки), а японский и корейский – другую.

В-третьих, историческая наука подразумевает под кыпчаками могущественное объединение тюркских племен, которое возглавляли кыпчаки и которое в XI веке подчинило господствовавший в Юго-Восточной Европе племенной союз во главе с печенегами. Объединение кыпчаков оказалось настолько сильным, что огромная территория, ими контролируемая, получила название Дешт-и-Кыпчак — Половецкая степь. Могущество объединения сознавали самые широкие массы людей. Показательна в данном смысле загадка из “Codex Cumanicus” о птичьем молоке: Сенде, менде йох, сенъгир тавда йох, ÿтлÿ ташда йох, къыпчакъда йох “Нет его ни у тебя, ни у меня, ни в заоблачных горах, ни в проторенных камнях, ни у кыпчаков”.

Кыпчакский союз племен оставил неизгладимый след в этногенезе, политической, экономической, культурной жизни народов Европы, Закавказья и Северо-Восточной Африки, оказал влияние на формирование и развитие духовных ценностей региона, что зафиксировано многочисленными памятниками материальной культуры и письменности. Богатое культурное наследие кыпчаков и связанных с ними этносов и государств вызывает живой интерес у широкого круга исследователей и любителей старины. Не прекращаются научные дискуссии вокруг многих вопросов, в том числе и относительно содержания самого научного понятия кыпчаки и его эквивалентов — куманы, половцы, куны, хоны, вокруг загадок бурного появления кыпчаков на политической арене Евразии, триумфального шествия за Запад, стремительного упадка Дешт-и-Кыпчака, неожиданного нового расцвета на землях древнего Египта и, как представлялось, бесследного растворения в полиэтнической Юго-Восточной и Центральной Европе, Африке и других регионах.

В постсоветский период, когда упрощенный порядок публикации позволил псевдонаучным изданиям поглотить информационное пространство и оттеснить на задворки общественного мнения фундаментальную науку, широкое распространение получили опусы, толкующие проблемы кыпчаковедения чрезвычайно произвольно. Некоторые авторы дошли до того, что кыпчакам приписывают и исполинские статуи острова Пасхи, и письменность древнего Шумера, и готику Западной Европы, и многие другие далеко не тюркские явления. Абсурдность подобных утверждений очевидна, но, тем не менее, у нас в Казахстане такого рода опусы оказались включенными в списки научной литературы, рекомендованной для использования на уроках истории в школе.

В то же время, труды известных ученых бывшего СССР, Турции, Западной Европы, США, владеющих глубоким знанием предмета и оперирующих научными методами исследования, открывающих все новые и новые бесценные источники, остаются достоянием тихой, некрикливой кабинетной науки. Хотя по своей эвристичности и убедительности справедливо должны вызывать восхищение образованной публики. К глубокому сожалению, эти труды не стали достоянием масс, а работы многих авторитетнейших исследователей, ушедших из жизни в годы застоя, перестройки и последующего кризиса, остались в первозданном рукописном виде, как, например, фундаментальный сравнительный словарь письменных памятников кыпчакско-огузского языка Золотой Орды Эмира Наджипа (передан вдовой покойного из Москвы в Институт языкознания НАН РК).

Перед учеными-кыпчаковедами сегодня стоят следующие фундаментальные исследовательские вопросы.

I. Кыпчаки и Золотая Орда. Что представлял собой кыпчакский союз племен, как он сформировался и какие племена в него входили? Каковы действительные исторические и географические рамки Дешт-и-Кыпчака? Какое отношение к средневековым кыпчакам Половецкой степи имеют современные казахи, крымские татары, караимы, крымчаки, карачаевцы, балкарцы, кумыки, татары и другие народы?

II. Действительно ли Чингизиды Золотой Орды были образцом веротерпимости? Положение дел с религией и межконфессиональными отношениями в Дешт-и-Кыпчаке. Какие религии исповедовали кыпчаки и их союзники? Когда и какие ветви кыпчаков приняли ислам? Среди каких ветвей кыпчаков и их союзников получило распространение христианство? Каким образом в новопринятых религиозных культах отразились прежние языческие верования, их следы в языке исламских и христианских письменных памятников? Когда и на какой территории существовало “Половецкое епископство” или таких епископств было несколько — в разное время и в разных местах? Кем с точки зрения этногенеза являются караимы и крымчаки — евреями, хазарами или кыпчаками?

III. Кыпчаки и иудеи. Ортодоксальные иудеи и иудеи караитского толка в Хазарском государстве. Крымчаки (крымские евреи) и караимы как наследники этих двух ветвей иудейства. Влияние духовной культуры иудеев на развитие культурных ценностей кыпчаков. Еврейская Тора и тöрä – право, закон, суд, свод законов у кыпчаков. Библия в духовной жизни различных ветвей кыпчаков. Кыпчакские переводы библейских текстов как отражение трех духовных начал – иудаизма, тенгрианства и ислама как религии, производной от иудаизма.

IV. Где, кем и когда составлен знаменитый “Codex Cumanicus”? Какие тюркские диалекты в нем отражены? Существовала ли у кыпчаков того времени собственная письменность и литература или гениальные переводы христианских текстов — их единственный литературный опыт? Были ли среди миссионеров сами кыпчаки? Или же эти переводы выполнены не кыпчаками, а подвизавшимися среди них итальянцами или немцами, изучившими кыпчакский язык настолько хорошо, чтобы безукоризненно переводить на него Святое письмо, Апостольский символ веры, каноны и гимны?

V. Кыпчаки и народы Кавказа. Имеют ли отношение кыпчаки к руническим памятникам Кавказа? Ассимилировались ли кыпчаки к государственным этносам во времена, когда их тумены (десятки тысяч воинов) нанимались на военную службу к грузинским и другим правителям? Тюркоязычные гурджи Крыма, основавшие урумское село Гурджи в Приазовье в 1779 году, — кто они? Какова дальнейшая историческая судьба кыпчаков, поселившихся навсегда в Армении, принявших религию, основавших селение Хпчах и построивших там монастырь Хпчахванк в 1206 году? Как возникли в Крыму, Молдове и Валахии, на Украине и в Польше целые колонии армян-кыпчакофонов? Были ли среди них потомки кыпчаков, принявших христианство армяно-григорианского толка еще в Армении или в других армянских колониях? Почему армяне-кыпчакофоны этих колоний признавали родным (бизим тилимиз “наш язык”) кыпчакский язык, а не армянский, хотя сами себя и называли эрмени — армянами? Почему название хыпчах тили “кыпчакский язык” в памятниках религиозного содержания часто обозначается термином татарча “по-татарски”, “на татарском языке”? Почему в переводных памятниках много элементов огузской (турецкой) фонетики? В чем состояла “реарменизация” армян-кыпчакофонов накануне унии львовских армян с Римо-Католической Церковью в начале XVII века и каковы исторические последствия этой унии? Были ли армяне, выселенные в 1778-1779 гг. из Крыма на Дон (Ростов-на-Дону), кыпчакоязычными?

VI. Кыпчаки в Крыму. Роль кыпчаков, ногайцев, огузов и турок в этногенезе крымских татар и других народностей Крыма. Действительно ли часть крымских греков приняла кыпчакский язык местного большинства или же часть кыпчаков обратилась в христианство византийского толка? Какова роль есиров-невольников в формировании этноса урумов — тюркоязычных греков как особой народности? Какую историческую информацию таит в себе сообщение: “В тот же день скончался раб божий Альмальчу, сын Самака, увы, молодой человек, заколотый казаками”, приписанное 17 мая 1308 года на греческом синаксаре из крымского города Сугдеи (Судака)? Можно ли считать это сообщение первым упоминанием этнонима казахов?

VII. Кыпчаки Золотой Орды и Мамлюкский Египет. Роль кыпчаков в истории этого государства. Действительно ли султан Бейбарс был выходцем из Казахской степи? В какой мере смешанный огузско-кыпчакский (кыпчакско-огузский) литературный язык Золотой Орды и Мамлюкского Египта отражал живую речь народа? Что общего между языком кыпчаков Мамлюкского Египта и казахским языком, а также другими тюркскими языками? Каков вклад огузов в тюрки — литературный язык, объединявший тюрков вплоть до середины ХIХ века?

VIII. Кыпчаки в Венгрии. Были ли куманы в Венгрии до Монгольского нашествия? Если 40-тысячное половецкое войско после вероломного убийства хана Котяна “ушло на Балканы, сметая все на своем пути”, то какие куны-куманы остались в Венгрии и где растворилась эта огромная армия? Что собой представляли в этническом отношении исторические области Венгрии Малая и Большая Кумании? Каково культурное наследие кунов Венгрии и каковы особенности их языка?

IX. Кыпчаки-куманы-половцы и Киевская Русь. Следы половецкого языка в литературном наследии Киевской Руси и в современных восточно-славянских языках. Бесследно ли растворились среди русов Приднепровья многочисленные представители огузских и кыпчакских племен – баджанаки-печенеги, берендеи, боуты (могуты), каепичи, ковуи, торки, турпеи, черные клобуки, анджоглы, бурджоглы, бурны, бурлы, джузаны, дуруты, етебичи, иеты, итлари, итылыи, кангароглы, каноуглы, карабароглы, кульобы, отперлю, саксии, тарголове, тортобы, токсобы, уличи, угличи и др. Не кроется ли в имени Гзака Бурновича современный этноним казахов?

 

Кыпчакские языки объединяются в следующие группы:

 

Кыпчакско-половецкие языки

Армяно-кыпчакский

Караимский

Карачаево-балкарский

Крымскотатарский (кыпчакский субстрат всех диалектов и кыпчакские диалекты) – Крым; Добруджа, Румыния; Турция

Крымчакский

Куманский (половецкий, кыпчакско-половецкий)

Кумыкский

Татарский (кыпчакский субстрат и кыпчакские диалекты татар)

Урумский (кыпчакский субстрат всех диалектов и кыпчакские говоры кыпчакско-половецкого и кыпчакско-огузского диалектов)

 

Кыпчакско-ногайские языки

Казахский

Каракалпакский

Крымскотатарский (ногайский диалект)

Ногайский

Кыпчакские диалекты узбекского языка

 

Кыргызско-кыпчакские языки

Алтайский

Кыргызский

 

Кыпчакско-булгарские языки

Башкирский

Татарский (Поволжье, Астрахань, Сибирь, Казахстан)

Кыпчакско-половецкие языки

Армяно-кыпчакский язык Armenian-Qypchaq (An article in English)

Александр Гаркавец. Конвергенция армяно-кыпчакского языка к славянским в ХVI-XVII вв.- Киев: Наукова думка, 1979. – 100 стр.

Файл: Convergentia.pdf (8686 Kb).

Носители армяно-кыпчакского языка эрменилер «армяне» обозначали свой язык трояко: хыпчах тили «кыпчакский язык», бизим тил «наш язык», бизим эрмени тил Vien479: 214 «наш армянский язык» или даже эрмени тили Ven1788: 113v «армянский язык» (в противоположность собственно армянскому) и татарча «по-татарски».

Входит в кыпчакско-половецкую подгруппу тюркских языков.

Известен по письменным памятникам кыпчакоязычных армян, исповедовавших армяно-григорианское христианство, которые жили большими колониями в Каменце-Подольском, Львове, Луцке, Могилеве-Подольском, Сучаве, Серете, Замостье, Яссах, Аккермане и др. городах Украины, Польши, Румынии, Молдовы, куда переселились из Крыма (в основном из Кафы – Феодосии) и, возможно, из Армении после монгольского нашествия. Эпиграфические памятники свидетельствуют также о том, что в XII-XIII веках на территории Армении жили кыпчаки, которые приняли армяно-григорианство.

Один из сохранившихся монастырей комплекса Арич в Артикском районе Ширакской области Армении, построенный на рубеже XII-XIII веков, носит название Хпчахаванк Кыпчакский монастырь (см. цветное фото).  

 

Памятники, составленные армянским письмом, насчитывают десятки тысяч страниц и охватывают период с 1524 по 1669 год. Это 28 актовых книг армянского войтовского суда г. Каменца-Подольского (1572-1663 годы, из них нами опубдликованы наиболее интересные на наш взгляд тексты), актовые, кассовые и метрические книги Львовского армянского духовного суда за эти же годы (вырванный фрагмент одной из них в 2010 году издан Эдвардом Трыярским), «Каменецкая хроника», описывающая события Цецорской кампании и Хотинской войны 1620-1621 гг., «Венецианская хроника», «Хроника Польши», букв.  «Хроника Польского улуса», Судебник Мхитара Гоша с большим количеством дополнительных статей и комментариев, утвержденный польским королем Сигизмундом в 1519 г., 5 армянско-кыпчакских словарей и несколько глоссариев, сочинение «Секреты философского камня» Андрея Торосовича (1626, кыпчакские записи изданы Эдвардом Трыярским и частично нами), две версии полного перевода Псалтыри (все 5 списков изданы нами позже), 8 переводов армянских молитвенников, в том числе один напечатанный типографским способом во Львове в 1618 г. (все изданы нами), послания апостола Павла (изданы нами), четыре книги проповедей богослова Антона (три изданы нами, четвертая частично – Эдвардом Трыярским), несколько житий святых, пасхалий, календарей, множество документов частного характера (большинство издано нами в полном объеме).

Всего, как нам удалось уточнить в результате ознакомления с сохранившимися раритетами на местах, в настоящее время доступно для исследования не 112 памятников, как полагали раньше, а на три меньше: 108 рукописей и одна печатная книга.

Рукопись, хранящаяся в Марбурге (Westdeutsche Bibliothek, Ms. or. olt. 3145), которую ввел в оборот И.Абдуллин, оказалась турецкой; в армянской Библии №1270 из собрания Библиотеки Конгрегации мхитаристов в Венеции, сведения о которой подали Ж.Дени и Э.Трыярски, не обнаружилось ни одной кыпчакской записи; а Псалтыри под №81, о которой сообщал О.С.Еганян, вообще не существует – ни в Вене, ни в Венеции.

На страницах Памятники и Memorials настоящего сайта выставлены компоненты электронной версии опубликованного в 2002-2010 годах нашего фундаментального издания армяно-кыпчакских письменных памятников и словаря и др.:
 

 

Александр Гаркавец.
Кыпчакское письменное наследие.
Том I. Каталог и тексты памятников армянским письмом.–
Алматы: Дешт-и-Кыпчак, 2002.– 1084 с.

В этой сокровищнице половецкой (Qypchaq – Kypchak – Kipchak – Кыпчак – Кипчак – КыпшакХыпчах) словесности представлены 109 рукописей 1519–1689 годов и первая в мире кыпчакская книга, напечатанная с металлических наборных форм в 1618 году во Львове Ованесом Кармаданенцом.

Магические движения человеческого духа и удивительные детали быта, изысканная архаика тюркского слога и изумительно смелое языкотворчество преданных слову подвижников поразят вас в этой уникальной коллекции, куда мы включили: 3 летописи, 5 Псалтырей, все Послания апостола Павла, 9 молитвенников, 2 сборника житий, 3 Судебника, 3 Процессуальных кодекса, многочисленные сочинения по теософии, дидактике, истории религии и церкви, космологии, астрологии, селекции, химии, медицине, календари, документы самоуправления кыпчакоязычных армян Каменца-Подольского, Львова, Станислава и частных лиц, образцы армянско-кыпчакских словарей и глоссариев 16-17 вв.

Общий объем настоящего тома памятников, собранных из библиотек и архивов Австрии, Армении, Италии, Нидерландов, Польши, России, Румынии, Украины и Франции и скрупулезно переданных латиницей, свыше 3,5 миллионов символов.

Вторым томом выйдут кыпчакско-русский словарь, индексы, очерк кыпчакского языка армянописьменных памятников и, если появится возможность, тексты рукописей, качественные копии которых к тому моменту удастся приобрести и обработать.

Переплет in grayscale. Файл CoverQ1.pdf (163 Kb).

Последняя страница переплета в  CMYK. Файл Cover.pdf (77 Kb) .

Титулы и аннотация. Файл Title.pdf (47 Kb).

Вступительная статья со списком литературы. Файл 001-Intr.pdf (396 Kb).

Каталог и тексты кыпчакских армянописьменных рукописей, хранящихся в разных странах:

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Австрии. Файл 029-Aus.pdf (1052 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Армении. Файл 269-Arm.pdf (245 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Италии. Файл 306-Ita.pdf (1734 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Нидерландах. Файл 661-Neth.pdf (210 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Польше. Файл 675-Pol.pdf (886 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в России. Файл 867-Rus.pdf (75 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Румынии. Файл 866-Rom.pdf (47 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Украине. Файл 871-Ukr.pdf (693 Kb).

    Кыпчакские армянописьменные рукописи в Франции. Файл 975-Fra.pdf (546 Kb).

    Оглавление – в файле France. Файл 975-Fra.pdf (546 Kb).

Александр Гаркавец.
Кыпчакское письменное наследие.
Том I
I. Памятники духовной культуры караимов, куманов-половцев и армяно-кыпчаков.–
Алматы: КАСЕАН; Баур, 2007. – 912 стр.

В этом томе публикуются: караимский молитвенник, воспроизведенный нами с исправлениями и уточнениями с евпаторийского издания В.З.Тирияки; переведенные с латыни на половецкиий язык сакральные тексты из Библии, молитвы и гимны (один с нотами 700-летней давности), а также оригинальные половецкие проповеди и первая в истории коллекция из полуста половецких загадок сборника «Codex Cumanicus», подаренного Петраркой Венецианской Республике и ныне хранящегося все там же в Национальной библиотеке св. Марка Евангелиста (репринт нашего прошлогоднего московского издания); 3 оказавшихся в Вене тома кыпчакских проповедей доктора богословия Антона из Львова – 125 произведений; сведенные нами в один реестр кыпчакские словари к армянской Библии и другим сочинениям – по 8 рукописям, находящимся в Вене, Ереване, Львове и Санкт-Петербурге; уточненный кыпчакский глоссарий диакона Лусига к армянской Псалтыри, а также диалоги из армяно-кыпчакского пособия Аведика по грамматике, теологии, философии и систематике, написанного в духе воззрений Платона и Аристотеля (обе рукописи хранятся в Ереване). Продолжающейся публикацией «Кыпчакское письменное наследие» вводится в научный обиход уникальный, преимущественно никому ранее не доступный материал, эффективное использование которого открывает новый этап в развитии кыпчаковедения и может оказать заметное влияние на развитие современных кыпчакских языков в эпоху их интенсивного возрождения, не ограниченного внешними факторами, в условиях национального суверенитета.

Здесь книга представлена следующими частями:

Титулы и Предисловие

Файл i-vi_Title2.pdf (49 Kb).

Караимский молитвенник

Файл 001-062-Karai.zip (285 Kb).

Codex Cumanicus: Половецкие молитвы, гимны и загадки

Файл 063-120СС.zip (359 Kb).

Кыпчакские проповеди доктора богословия Антона из Львова, хранящихся в библиотеке Конгрегации Армянских Мхитаристов в Вене ( №№ 479, 480, 481, всего 125 проповедей); ценность этих текстов выше всяких ожиданий благодаря непревзойденному таланту и широчайшей эрудиции автора, который своим вдохновенным трудом необычайно развил кыпчакскую литературную речь за пять десятилетий до ухода армяно-кыпчакского языка из письменного обихода. К сожалению нам оказался недоступным 4-й том проповедей, хранящийся в Варшаве.

Файл 121-646_Anton.zip (2382 Kb).

Кыпчакские словари к армянской Библии

Файл 647-884_Glossary.zip (1240 Kb).

Кыпчакский глоссарий к армянской Псалтыри

Файл 885-894_2267 (95 Kb).

Армяно-кыпчакское пособие в диалогах по грамматике, теологии, философии и систематике

Файл 895-906_3522.zip (92 Kb).

Александр Гаркавец.
Кыпчакское письменное наследие.
Том I
II. Кыпчакский словарь:
Алматы: Баур; КАСЕАН, 2010. – 1802 стр.

Александр Гаркавец. Кыпчакский словарь. Сепаратное издание. – Алматы: Алматыкитап, 2011.– 1802 стр.

Кыпчакский словарь, сперва опубликованный в качестве третьего тома фундаментального издания «Кыпчакское письменное наследие», во всей полноте отражает лексическое богатство более ста армянописьменных памятников кыпчакского языка XVI-XVII веков. Общая масса исследованных кыпчакских текстов – около 30 тысяч страниц, что в сотни раз превосходит по объему все вместе взятые кыпчакские письменные памятники в арабской, латинской, греческой и других графиках. Но не только громадным объемом текстов важны эти памятники для истории кыпчаков и кыпчакских языков. Они не менее бесценны тем, что в тончайших нюансах отражают разговорную речь кыпчаков, изумительным образом преобразившуюся в профессионально разработанный литературный, научный, юридический и конфессиональный язык – в ту далекую эпоху, когда кыпчакские наречия в своем большинстве еще не подружились с графикой и бытовали лишь в устной форме и потому в тогдашнем своем состоянии были преданы забвению.

Десятки тысяч общеупотребительных слов, специальных терминов, имен людей, географических названий и сотни тысяч выражений кыпчакских памятников как собственно кыпчакских, так и заимствований объясняются подробнейшим образом, с приведением этимологии и описанием тех конкретных исторических реалий и обстоятельств, к которым они относятся. Настоящий словарь по своей объяснительной силе можно смело квалифицировать как энциклопедический – применительно к той группе кыпчакофонов, которые по воле судьбы оказались в плавильном котле Запада, далеко от малоподверженных иноязычному влиянию материнских этнических территорий кыпчаков-куманов-половцев. Посему много полезного найдется здесь равным образом также для арменистики, истории турецкого языка и славистики, ибо словарь адекватно отражает и использованную в текстах западноармянскую, турецкую, украинскую, польскую, латинскую и иную местную лексику.

Благодаря обилию вербального иллюстративного материала и объективному толкованию данный труд может использоваться специалистами в самых различных областях науки и широчайшим кругом читателей, которые жаждут приобрести конкретные знания о нашем древнем, недостаточно известном доселе общем прошлом.

.

Электронная версия второго издания каталога армяно-кыпчакских рукописей, хранящихся в Украине, Армении, России. В двух вариантах – на украинском и на русском языках:

Alexander Garkavets. Armeno-qypchaq manuscripts in Ukraine, Armenia, Russia: Catalogue. Second, revised edition. Ukrainian verson / Russian version. – Almaty: Desht-i Qypchaq, 2002.

Олександр Гаркавець. Вірмено-кипчацькі рукописи в Україні, Вірменії, Росії: Каталог. Видання друге, переглянуте. Українська версія. – Алмати: Дешт-і Кипчак, 2002.

Александр Гаркавец. Армяно-кыпчакские рукописи в Украине, Армении, России: Каталог. Издание второе, пересмотренное. Русская версия.Алматы: Дешт-и-Кыпчак, 2002.

 

Кыпчакско-польская версия Армянского Судебника и Армяно-кыпчакский Процессуальный кодекс 1519-1594 гг. / Составители А.Н.Гаркавец, Г.Сапаргалиев.– Алматы: Дешт-и-Кыпчак, Баур, 2003.– 792 стр.

Перевод Судебника на латинский язык выполнен во Львове и с существенными исправлениями и дополнениями утвержден польским королем Сигизмундом І Старым в 1519 г. для войтовского суда львовских армян.

Перевод с латинского языка на польский и кыпчакский выполнен тогда же во Львове.

Памятник на кыпчакском, русском и польском языках подготовлен к печати в 2001 году А.Н.Гаркавцом по заданию Казахской государственной юридической академии и действующего при ней Международного центра (ныне института) кыпчаковедения по рукописям из Вроцлава, Парижа и Вены. Перевод Судебника и кыпчакско-русского глоссария на казахский язык выполнил академик Гайрат Сапаргалиев. Латинская версия памятника и ее перевод на украинский язык принадлежат Мирону Капралю, ныне доктору исторических наук.

Наиболее полной из трех кыпчакских является вроцлавская рукопись 1523 года, содержащая на 53 дополнительных кыпчакских статей больше, чем парижская рукопись 1568 года и венская 1575 года. Поэтому ее мы и взяли за основу при составлении критического текста. Первоисточник сохранившихся кыпчакских текстов пока не обнаружен и, возможно, утрачен. В Центральном государственном историческом архиве Украины в г. Киеве имеется позитивный микрофильм вроцлавской рукописи, но в нем, к сожалению, пропущена страница 168r.

Издатель выражает признательность специалистам ЮНЕСКО Сергею Карпову (Алматы) и Джеку Скиллену (Париж) и послу Армении в Казахстане Эдуарду Хуршудяну (Алматы) за помощь в получении микрофильмов парижского и венского списков Судебника.

Судебник под грифами Министерства юстиции Республики Казахстан (Институт законодательства РК), Национальной Академии наук РК (Институт истории и этнологии), Казахского гуманитарно-юридического университета (Международный институт кыпчаковедения) и Центра евразийских исследований "Дешт-и-Кыпчак" (Копирайт) отпечатан на высоком профессиональном уровне типографией "Курсив", г. Алматы, возглавляемой Александром Петровичем Мазиным. Тираж 1000 экз.

 

Особенности армяно-кыпчакского языка: в фонетике – 9 гласных (а, ä, е, ы, и, о, ö, у, ÿ); переход къ в х (хар «снег», айах «нога»); глухое начало слова (таш «камень», кел- «приходить»); сохранение нъ (минъ «тысяча», сенинъ «тебя»); сохранение взрывного характера аффиксальными к, г (хайтмага «возвращаться», бермäгä «давать», сатмахка «для продажи», тöлäмäхкä «для уплаты»); устойчивость ч, ш и начального аффиксального л (хачлар «кресты», ишлäр «дела»); последовательная палатальная и губная гармония гласных; в морфологии – дательный падеж на -ка, -кä, -га, -гä; дательный местоимений манъа «мне», санъа «тебе», анъар «ему»; инфинитив на -мага, -мäгä, -ма, -мä; глагольное имя на -ган, -гäн; желательное наклонение на -гай, -гäй; настоящее время на -ыйыр, -ийир; деепричастия на -–гынча, -гинчä, -мынча, -минчä, -гачох, -гäчох; в лексике – арменизмы церковно-религиозного характера, незначительное количество иранизмов и арабизмов, особенно присущих переводным текстам; масса украинских, польских, латинских заимствований. Грамматическая система деформирована вследствие мощного славянского влияния.

Письмо армянское: болоргир – «круглое» письмо с использованием круглых прописных букв и наклонных строчных букв, выполненных прямыми горизонтальными и вертикальными элементами; и преимущественно нотргир – наклонное скорописное письмо с использованием закругленных элементов.

Иллюстрация: Молитва „Отче наш” на армяно-кыпчакском языке из рукописи Arm.5 Национальной библиотеки в Париже. Листы 100r, 100v.

 

 

 

 

Транскрипция:

Hajr mer“ tatarča

Atamïz bizim ki köktäsen, ari bolsun atïŋ seniŋ, kelsin χanlïχïŋ seniŋ, bolsun erkiŋ seniŋ nečik köktä alay yerdä, ötmäkimizni bizim kündälik ber bizgä bügün, bošat bizgä borčumuznu (100v) bizim, nečik ki biz bošatïrbiz bizim borčlularïmïzga, bermägin bizni sïnamaχlïχka, yoχsa χutχar bizni yamandan, zerä seniŋdir χanlïχ da χuvat, da saŋa haybat meŋilik. Amen.

 

Литература: Гаркавец, 1979; 1987; 1988; 1993; 2002-2010; Гаркавец, Хуршудян, 2001 и др.

Караимский язык

Караимский язык (къарай, карай – караим, караит) – язык кыпчакско-половецкой подгруппы кыпчакской группы тюркских языков. Общая численность около 3,5 тысяч человек. Проживают на Украине – в Галиче Львовской области и в Крыму (Бахчисарай, Симферополь), Литве (Вильнюс, Паневижис, Тракай) и в Польше.

Генетически связываются с той частью тюркоязычных хазар, которые исповедовали иудаизм караитского толка.

Караимский язык имеет три диалекта: крымский, который полностью совпадает со средним (орта йолакъ) диалектом крымскотатарского языка (см. ниже), за исключением иудаизмов, тракайский (диалект литовских караимов) и галичский. Отличия между тракайским и галичским диалектами: в фонетике – соответствия ö/э, ÿ/и, ä/е, ш/с, ж/з, ч/ц, дж/дз, эй/ай, нъл/лл, й/н(<нъ), в ауслауте х/к(<къ): öп‑/эп‑ «целовать», кельгяньляр/кельгенлер «они пришли», баш/бас «голова», тережя/терезе «окно», ач/ац «голодный», джан/дзан «душа», бармах/бармак «палец», булэй/булай «так», энъли/элли «пятьдесят», майа/манъа «мне»; соответствие т’/к перед и, е: тис/кис «зуб», келди/келги «он пришел»; в морфологии – разную форму имеют аффиксы сказуемости и принадлежности: ‑мын, ‑мин / ‑мен, ‑м; ‑сын, ‑син / ‑сен, ‑с; ‑й / ‑н; ‑йыз, ‑йиз, ‑йуз, ‑йÿз / ‑ныз, ‑низ, ‑нуз, ‑нÿз; в обоих диалектах употребляется причастие на ‑адогъон: барадогъон «идущий туда»; синтаксис деформирован под воздействием славянских языков; в лексике – еврейские заимствования, масса славянизмов, некоторое количество арабо-персизмов.

Традиционная письменность на основе еврейского, преимущественно квадратного письма. Повсеместно распространены рукописные сборники текстов многообразного содержания, именуемые маджмуа. В печати использовался также латинский и приспособленный русский алфавит.

Научное изучение караимского языка связано с именами В.В.Радлова, Я.Гжегожевского, В.А.Гордлевского, А.Н.Самойловича, А.Зайончковского, Т.Ковальского, А.Мардковича, О.Прицака, С.М.Шапшала, К.Мусаева, В.И.Филоненко, Н.А.Баскакова, А.М.Щербака.

Литература: [В.В.Радлов]. Образцы народной литературы северных тюркских племен / Собраны В.В.Радловым. Часть VII. Наречия Крымского полуострова.– СПб., 1896; К.Мусаев. Караимский язык: Фонетика и морфология.– Москва, 1964; Караимско-русско-польский словарь / Под редакцией Н.А.Баскакова, А.Зайончковского, С.М.Шапшала.– Москва, 1974 (Библиография: стр. 14-29); К.Мусаев. Караимский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Бишкек, 1997.– Стр. 254-262.

Здесь представлен подготовленный Александром Гаркавцом к публикации Караимский молитвенник на караимском и русском языках размером А4.

Карманное издание: Караимский молитвенник. – Москва; Нальчик: Рус. деревня, 2008. – 226 с.

В нашей версии караимские молитвы сборника, изданного в Евпатории В.З.Тирияки, тщательно исправлены с тюркологической точки зрения, полностью отредактирован русский перевод с учетом русских публикаций Танаха (Торы, Пророков и Писаний), Синодального и других переводов Библии, повсеместно определены по еврейскому канону книги, главы и стихи Святого Письма, использованные в молитвеннике, и приложен соответствующий индекс.

 

Карачаево-балкарский язык

Карачаево-балкарский (къарачай, балкъар/малкъар) – язык кыпчакско-половецкой подгруппы кыпчакской группы тюркских языков. Из около 170 тысяч карачаевцев около 135 тысяч проживают в Карачаево-Черкесской автономной области Российской Федерации. Из около 100 тысяч балкарцев около 75 тысяч проживают в Кабардино-Балкарской Автономной Республике. Часть депортированных в 1944 году карачаевцев и балкарцев живет в Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане.

Особенности: в фонетике – 8 гласных (а, е, ы, и, о, ö, у, ÿ); глухое начало слова (тау «гора», кÿн «солнце»); сохранение ч, ш (челек «ведро», аша‑ «есть, кушать»); инициальный дж (джыйырма «двадцать»); ассимилятивные изменения: дн>нн, нл>лл, нд>мн, нъд>нън, нб>мб, дл>лл (меннен<менден «от меня» , толла<тонлар «тулупы», кесимнен<кенсинден «от себя» , тенънен<тенъден «от товарища», омбир<он бир «одиннадцать», келелле<келедилер «они идут, приходят, подходят сюда»); в морфологии – аффикс множественного числа имеет усеченную форму ‑ла/‑ле наряду с ‑лар/‑лер; аффикс уподобления – ‑лай/‑лей; инфинитив на ‑ргъа/‑рге; терминативные деепричастия на ‑гъанлы, ‑гъынчы, ‑гъанлай (джазгъанлы «с тех пор, как написал», келгинчи «пока придет», киргенлей «как только вошел»); будущее обязательное время на ‑рыкъ, ‑ныкъ, ‑лыкъ (къаллыкъма «я останусь»); в синтаксисе – преобладание простого предложения, усложненного непредикативными оборотами с собственным субъектом действия на базе глагольных имен, причастий и деепричастий; в лексике – заимствования из осетинского, адыгского, абхазского языков, общие с этими народами мифологические названия (имена языческих богов и героев).

Диалекты: карачаево-баксано-чегемский, или чокающий (основа литературного языка), малкарский, или цекающий, и холамо-бизингеевский, или смешанный.

Письменность: традиционная на арабском алфавите, с 1925 – на латинице, с 1937-1938 – русский алфавит.

Литература: М.А.Хабичев. Карачаево-балкарский язык // Языки народов СССР. Т. 2. Тюркские языки.– Москва, 1966.– Стр. 213-233; А.А.Чеченов, И.Х.Ахматов. Карачаево-балкарский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Бишкек, 1999.– Стр. 272-286.

Крымскотатарский язык (Крым; Добруджа, Румыния; Турция)

Крымскотатарский (къырымтатар) – язык кыпчакско-половецкой подгруппы кыпчакской группы тюркских языков. Из около 400 тысяч крымских татар почти 300 тысяч возвратились в последние десятилетия на родину из Узбекистана и Казахстана, куда были депортированы 18 мая 1944 года. Еще около 100 тысяч проживают в Турции, где называют себя Къырым тÿрк-татарлары, и Добрудже (Румыния). Бытует мнение, что крымчаки и караимы Крыма также говорят на крымскотатарском языке. Но в постсоветское время о языках крымчаков и караимов Крыма все чаще говорят не только как о языках разных этносов, но и вообще как об отдельных языках, имеющих достаточное количество собственно языковых отличительных черт.

 

              

 

Учебные пособия А.Н.Гаркавца по крымскотатарскому языку для 7 и 8 классов и Крымскотатарско-русский словарь (в соавторстве с Шевкетом Асановым и Сейраном Усеиновым), опубликованные киевским издательством "Радянська школа" в 1988 и 1989 годах, а также 1-й том 3-го издания Крымскотатарско-русско-укранского словаря 2002 года (в соавторстве с Сейраном Усеиновым).

 

Особенности: в фонетике – 8 гласных (а, е, ы, и, о, ö, у, ÿ), которые характеризуются устойчивостью (нередуцируемостью) во всех позициях, за исключением ы, и, редуцируемых в сочетании с сонорными; следствием условно-комбинаторного обозначения гласных ö, ÿ посредством букв о, у за последние 60 лет, особенно у молодого поколения, подверженного пагубному влиянию «глазного» произношения (как написано, так и говорю: корьди читают именно так, а не как кöрди / кöрдÿ), в массовом произношении этих передних гласных очень часто отмечается исконно несвойственная крымскотатарскому языку депалатализация; последовательная палатальная гармония гласных при ограниченной губной гармонии (кöрип «увидев», турып «встав»); сохранение в литературном языке глубокозаднеязычного къ (къара «черный», акъсакъ «хромой»); в морфологии – кыпчакский тип склонения и спряжения; употребление наряду с кыпчакскими ряда огузских глагольных форм – причастия на ‑мыш, глагольного имени на ‑дыкъ; в лексике – две группы огузских заимствований: староогузско-печенежские и новоогузско-османские; значительное количество арабо-персизмов переимущественно литературного происхождения (через турецкий язык); русизмы, узбекизмы и интернационализмы советского времени; новые турецкие заимствования и масса неологизмов постсоветского периода.

В крымскотатарском языке выделяют три резко отличных диалекта: средний (орта йолакъ «средняя полоса» – кыпчакско-половецкий с определенным количеством старых и новых огузских элементов); северный, или степной, который тяготеет к кыпчакско-ногайским языкам (джеканье, делабиализация губных гласных: кирек / лит. кÿрек «лопата»); южный, или южнобережный (приближается к турецкому языку и тяготеет к огузской группе языков).

Старый литературный язык развивался в традициях западного старотюркского языка и староосманского литературного языка, а потому произведения многих крымскотатарских авторов XIV-XVIII веков и даже XIX века нередко рассматриваются как общетюркские или османские либо даже включаются в османскую классику. Кстати, классиком крымскотатарской и османской литературы считается Ашик Умер (1621-1707), а творческое наследие Дия ибн Мухаммеда аль-Крыми (ум. 1376), Рунк эд-Дина аль-Крыми (ум. 1381), которые были ректорами медресе «Аль-Бейбарсия» в Каире, Абубекира Мухаммеда, Абдульмеджида, Таклыходжи, Аметходжи, Мевляны Исхака (XV век) обычно не вычленяются из состава литературы Мамлюкского Египта, язык которой определяют как смешанный огузско-кыпчакский.

Народная кыпчакская традиция крымскотатарской песенной речи впервые проникает в литературный язык в поэме Эдипа эфенди «Сефер наме» («Дума о походе»), посвященной походу Ислам-Гирея совместно с Богданом Хмельницким против Польши. Побеждает народная стихия в крымскотатарском литературном языке в советское время.

Согласно постановлению конференции 1928 года в Симферополе, в качестве основы литературного языка был избран средний диалект, и с тех пор было ограничено влияние не только северного и южного диалектов, но и турецкого литературного языка. Однако в последние десятилетия – ввиду вынужденного перерыва в литературной традиции и в связи с активностью южнобережных авторов – в развитии крымскотатарского литературного языка наметился новый огузский уклон, особенно усиливающийся благодаря внедрению латинской графики на базе турецкой латиницы.

Традиционная письменность на основе арабского алфавита, приспособленного для крымскотатарского языка Исмаилом Гаспринским в конце XIX века. С 1928 по 1938 гг. использовали латиницу, затем русский алфавит без дополнительных символов, но с применением буквосочетаний гъ, дж, къ, нъ. С 1996 года внедряется латиница, давно используемая крымскими татарами Турции.

Систематическое научное изучение крымскотатарского языка началось в советский период в Крымском педагогическом институте и Крымском научно-исследовательском институте языка и литературы. В годы депортации в Ташкенте было издано несколько учебников по языку и литературе для вузов и младших классов. Ныне крымскотатарское языкознание возрождается в Крымском государственном университете и Крымском индустриально-педагогическом институте, чьи издания отличаются глубоким новаторством.

Литература: Б.Г.Гафаров. Орфография крымскотатарского языка // Орфографии тюркских литературных языков.– Москва, 1973.– Стр. 152-169; С.Р.Изидинова. Фонетические и морфологические особенности крымскотатарского языка в ареальном освещении: Автореф. канд. дисс.– М.,1982; А.М.Меметов. Татар тили грамматикасынынъ практикумы.– Ташкент, 1984; А.Н.Гаркавец. Ана тили (учебные пособия для 7 и 8 классов).– Киев, 1988; 1989; Ана тилинде (хрестоматии для 7 и 8 классов).– Киев, 1988; 1989; Ш.А.Асанов, А.Н.Гаркавец, С.М.Усеинов. Крымскотатарско-русский словарь.– Киев, 1988; А.М.Меметов. Источники формирования лексики крымскотатарского языка.– Ташкент, 1988; Кърымтатар музыкасынынъ хрестоматиясы.– Киев, 1989; Э.С.Акмоллаев. Элифбе.– Киев, 1989; Р.Музафаров. Крымскотатарская энциклопедия. Т.1-2.– Симферополь: Ватан, 1993; Крымскотатарско-русский словарь / Сост. С.М.Усеинов. - Симферополь: СМНПП «Далог», 1994; И.Л.Белянский, И.Н.Лезина, А.В.Суперанская. Крым. Географические названия: Краткий словарь.– Симферополь: Таврия-плюс, 1998; И.А.Керим. Гаспринскийнинъ «джанлы» тарихи. 1883-1914: Къырымтатар тили, эдебияты ве медениетинден малюмат дестеги.– Акъмесджит: Тарпан, 1999; Başlangıcından günümüze kadar Türkiye dışındaki Türk edebiyatları antolojisi / Proje yöneticisi ve genel redaktör N.Kösoğlu: Kırım halk edebiyatı / Hazırlayanlar B.Ercilasun, C.Kurnaz, H.Çeltik, C.Bekir, İ.Kerim, M.Şevket, Z.Yüksel.– Ankara: Kültür Bakanlığı, 1999; А.Н.Самойлович. Избранные труды о Крыме.– Симферополь: Доля, 2000; А.М.Меметов. Лексикология крымскотатарского языка.– Симферополь: Крымучпедгиз, 2000; А.М.Меметов, Л.А.Алиева, И.А.Меметов. Къырымтатар тили: 5 сыныф.– Симферополь: Къырымдевокъувпеднешир, 2000; А.М.Меметов, Л.А.Алиева, И.А.Меметов. Къырымтатар тили: 6 сыныф.– Симферополь: Къырымдевокъувпеднешир, 2000; А.М.Эмирова, Э.С.Ганиева, Н.С.Сейдаметова. Къырымтатар тили тильшынаслыкъ терминлерининъ лугъаты.– Симферополь: СОНАТ, 2001; Крымскотатарско-русско-украинский словарь. В 3 томах. Том І. А-Икона (совместно с С.Усеиновым).– Симферополь: СОНАТ, 2002. – 20+256 с. (Буквы А-О, над которыми работали А.Н.Гаркавец и С.М.Усеинов, изданы С,М,Усеиновым в том же издательстве в 2003 и 2004 годах в составе 1-го и 2-го томов без упоминания имени соавтора).

 

А.Н.Гаркавец. Краткий очерк фонетики, грамматики и правописания крымскотатарского языка.

На русском языке - файл в формате MS Word 6.0/95: Tatgramr.doc (144 Kb).

На украинском языке - файл в формате MS Word 6.0/95: Tatgramu.doc (189 Kb).

Необходимо загрузить также шрифты, содержащие диакритические и специальные знаки.

 

Исмаил Асаноглу (Асан-оглу) Керим. Эски эдебиятымызда къулланылгъан базы сёзлернинъ изаатлары.– Акъмесджит: Къырымдевокъувпеднешир, 1997.

Краткий словарь старой крымскотатарской лексики в формате MS Word 6.0/95: Kerim_1_Lugat.doc (68 Kb).

 

Сейран Меметович Усеинов, Вадим Алданович Миреев. Украинско-крымскотатарский словарь.– Симферополь: Доля, 2002.

Словарь на 10 тысяч слов с передачей крымскотатарских слов новой латиницей, формат MS Word. Для чтения необходим стандартный шрифт Unicode или Times New Roman Turkish.

Файл: Ukrainian_Crimean Tatar_dictionary.zip (363 Kb).

Книгу можно заказать по электронному адресу В.А.Миреева: uran1955@yahoo.com или по телефону в Симферополе: 38 0652 542124.

 

Александр Львович Бертье-Делагард, Севастьян Моисеевич Танатар, Ромул Александрович Прендель. Краткий русско-татарский словарь (крымское наречие) / Редактор Исмаил Гаспринский. В книге: Григорий Москвич. Иллюстрированный практический путеводитель по Крыму.- Одесса, 1904.

Репринтное издание словаря подготовил к публикации и опубликовал за свои средства Вадим Алданович Миреев при участии Сейрана Меметовича Усеинова в симферопольском издательстве "Доля" в 2002 году.

Файл GasprDic.doc в формате MS Word. Для чтения необходимо подгрузить шрифт XSUnicode (xsuni.zip, 48 Kb).

Книгу можно заказать по электронному адресу В.А.Миреева: uran1955@yahoo.com или по телефону в Симферополе: 38 0652 542124.

 

Загадки крымских татар – в формате *.htm, по изданию: Тапмаджалар / Топлагъанлар, ишлеген ве тертип эткенлер: Шевкет Асанов, Аблязиз Велиев. Рессам Зарема Трасинова.– Ташкент: Эдебият ве саньат нешрияты, 1988.– 136 б. Файл: Tapmadza.htm  (525 Kb).

 

Частушки крымских татар – мане и чын – в формате MS Word 6.0/95, по изданию: Манелер ве чынълар / Топлагъан ве ишлеген Риза Фазыл. – Ташкент: Эдебият ве саньат нешрияты, 1975. – 372 б. Файл: Manechyn.doc  (230 Kb).

Необходимо загрузить также шрифты, содержащие диакритические и специальные знаки.

 

Крымчакский язык

Крымчакский (кърымчах) язык мы относим к кыпчакско-половецкой подгруппе тюркских языков на том основании, что он является кыпчакским по происхождению. Однако в современной разговорной и особенно в письменной речи столь много огузских элементов, что язык крымчаков с полным правом можно считать смешанным кыпчакско-огузским языком.

Далее мы приводим фрагмент из статьи Д.И.Реби, Б.М.Ачкинази и И.В.Ачкинази «Крымчакский язык», опубликованной в трех разных изданиях: Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Москва, 1997; Бишкек, 1999; Крымчаки / Составители Д.И.Реби, В.М.Ломброзо.– Симферополь, 2001:

«До конца XIX века крымчаки называли свой язык чагатай. Распространен в основном на территории Крыма. По данным переписи 1989 г., в СССР проживало 1448 крымчаков.

Возникновение крымчакской письменности на основе арамейского алфавита связано, очевидно, с необходимостью перевода молитв с древнееврейского языка (памятник конца XV – начала XIV вв. «Ритуал Каффы»). В учебных пособиях по крымчакскому языку, изданных в первые десятилетия ХХ века, использовался латинский алфавит. После 1936 года латинская графика была заменена кириллицей.

В начале XX века в Симферополе и Карасубазаре открылись две начальные школы с обучением на крымчакском языке... В 1989 г. в Симферополе открылась и действует воскресная школа, где слушатели разного возраста изучают крымчакский язык».

Отличительные особенности наиболее явно выражены в фонетике: сильная редукция гласного переднего ряда и, который в слабой позиции на письме обозначается буквой ы: быр «один», сыз «вы», кытийим «я иду отсюда», кыбык «как»; спирантизация къ в конце слова: бойдах «холостяк», къартлых «старость»; огузский начальный в: вер «дай», вар «есть, имеется», вар- «пойти»; огузская форма вспомогательного глагола ол‑ «быть»; переход начального т в ч: чыш «зуб», чÿш «сон», чÿшмек «падать»; некоторая депалатализация гласных ö, ÿ в первых слогах: ач копеклер «голодные собаки»; мен ишчы дугульым «я не рабочий».

В области морфологии совпадает со средним диалектом крымскотатарского языка.

Специфическая лексика: къысреге «правдивый», бутперест «идолопоклонник», чешни «вкус», русфай «скверный», опранмах «страдать», къыбар «застенчивый», мефе «польза», авода «служба», амиле «беременная», акибат «надежда», хора «всевышний, бог», зофра «желчь», диба «шелк», халт «глупость», арын «просто», могеджет «чудо», бехсун «грустный», эйран ол- «влюбляться», исфат «клятва» и т. п. Рукописные сборники, именуемые у караимов маджмуа, у крымчаков называются джонк (ср. кр.-тат. джонк «альбом»).

Образец письменного текста из крымчакского джонка:

Ашыкъ Гъарипынъ масалы ве туркысы бейан1

Заман йылынъ быр заманында Тавриз шеэрындэ быр эхтийар адам вар эмыш. О эхтийар адамнынъ быр къарысы, быр къызы ве быр огъылы вар эмыш. Къарысынынъ ады Ханзохра, къызынынъ ады Гулюхан, огъылынынъ ады Ашыкъ Гъарип. Бу эхтийар адам анистан быр кефсызльыкке огърайыр, арасы чокъкъа вармайыр бу эхтийар адам олийыр. Къалайыр къарысы, къызы ве огъылы. Бу огълан Ашыкъ Гъарип дэдыклеры генды бахар эмыш, гъает бехсун эмыш. Бу Ашыкъ Гъарипнынъ душынэ быр гечъе гелийыр быр ах сакъаллы адам. Гелийыр д'ийыр ки: «Огъылым, киме нышанлачъахсынъ, кымынъ къысметысынъ?» Ашыкъ Гъарип дэ д'ийыр: «Быльмийырым».

_______________________

Сохранена орфография издателей [Реби и др., 2001: 43].

Сказки и песни Ашика Гариба

Некогда в городе Тавризе жил один старик. Были у этого старика жена, дочь и сын. Жену звали Ханзохра, дочь – Гулюхан, а сына – Ашык Гарип. Неожиданно старика постигла болезнь, и вскоре он умер. Его жена, дочь и сын остались одни. Ашик Гариб, совсем молодой юноша, взвалил на себя все заботы и очень горевал. Однажды ночью к Ашику Гарибу во сне пришел седобородый старец. Пришел и говорит: «Сынок, на ком ты женишься, кто твоя судьба?» Ашик Гариб отвечает: «Не знаю».

Литература: Д.И.Реби, Б.М.Ачкинази и И.В.Ачкинази. Крымчакский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Москва, 1997; Бишкек, 1999; Крымчаки / Составители Д.И.Реби, В.М.Ломброзо.– Симферополь, 2001.

Куманский (половецкий, кыпчакско-половецкий, татарский) язык

Куманский (coman, татарча, къыпчакъ) – язык этнического конгломерата племен, известных под общим именем кыпчаков-куманов-половцев-татар Алтая, Кыргызстана, Казахстана, долин Амударьи и Сырдарьи, Поволжья, междуречий Урала, Волги и Дона, Приазовья, Кубани, Кавказа и Северного Причерноморья, включая Крым, одним словом, великой Кыпчакской степи, простиравшейся в XI-XIV веках от Алтая до Дуная и именовавшейся Дешт-и-Кыпчак, а также Болгарии, Венгрии, Румынии и Мамлюкского Египта.

Составил кыпчакскую основу кыпчакско-половецких, кыпчакско-булгарских, кыпчакско-ногайских и кыпчакско-кыргызских языков.

Название куманский, как и команский, иноязычное, хотя, возможно, в его основе тоже лежит тюркский этноним. В древнерусских летописях носители куманского языка в 11 – начале 13 века фигурируют как половци, половчин (об одном человеке), а со времени монголо-татарского нашествия – как  татарове.

Кумано-кыпчако-половецкий язык засвидетельствован в письменных памятниках древнерусского, греческого, венгерского, арабского и персидского языков в виде лексических заимствований, в словаре Махмуда Кашгарского «Дивану лугъат-ит-тÿрк» (1072-1074), памятниками смешанного огузско-кыпчакского языка Золотой Орды и Мамлюкского Египта и др. Прямым средневековым преемником куманского языка является армяно-кыпчакский язык, зафиксированный памятниками 16-17 веков и тоже именовавшийся самими его носителями как кыпчакский, но чаще как татарский.

Кумано-кыпчако-половецкий язык наиболее полно отражен в рукописном сборнике XIII-XIV веков «Alfabetum Persicum, Соmaniсum еt Latinum Anonymi scriptum Anno 1303. Diе 11 Julii». Эта рукопись в 1362 году была подарена знаменитым поэтом итальянского Возрождения Франческо Петраркой Венецианской библиотеке. В настоящее время хранится в церкви Святого Марка в Венеции: Biblioteca Divi Marci - Biblioteca ad templum Divi Marci Venetiarum, Venezia, Cod. Marc. Lat. DXLIX (549/1597). В широких научных кругах рукопись известна под названием «Codex Cumanicus». Это популярное название присвоено памятнику венгерским ученым Гезой Кууном [Kuun, 1880].

Кодекс состоит из двух частей: итальянской (лл.1-55 об.) и немецкой (лл. 56-82 об.) и включает: латинско-персидско-куманский, куманско-немецкий и немецко-куманский словари, куманские парадигмы, загадки, прозаические и поэтические христианские тексты(предания, молитвы, гимны), в том числе с нотами. Объем рукописи – 82 листа (164 страницы), 7 из которых чистые. Кроме того, 6 двойных листов не имеют второй половины (полулисты вырезаны).

Памятник публиковали Геза Куун [Kuun, 1880 – транслитерация, транскрипция, указатели], Владимир Радлов [Radlof, 1887 – лексика], Кааре Грёнбек [1936 – fascimile; 1942 – лексика], Владимир Дримба [1973 – тексты] и др. К настоящему времени накоплен большой опыт в прочтении и интерпретации памятника как с точки зрения латинского, немецкого, иранского, так и тюркского языкознания, что ставит на повестку дня необходимость качественно новой публикации этого ценнейшего документа по истории кыпчакских языков и народов.

На иллюстрации внизу – страничка из сборника "Codex Cumanicus" с рисунком попугая, лист 58 оборот. Рядом на фото Библиотека Св. Марка (Biblioteca Marciana) в Венеции, где уже шесть с половиной веков бережно хранится эта невзрачная рукопись в развалившемся кожаном переплете, переданная Франческо Петраркой в дар Венецианской Республике вместе с громадной коллекцией дорогих фолиантов и где осенью 2004 года нам посчастливилось исследовать ветхие страницы уникального памятника кумано-кыпчако-половецкого языка:

Особенности кумано-кыпчако-половецкого языка в области фонетики: 9 гласных (а, ä, е, ы, и, о, ö, у, ÿ), которые в целом не подвержены редукции; неустойчивость къ (йокъ / йох «нет»); преобладание инициального й (йемиш «овощи», но наряду с этим и джÿзÿм / жÿзÿм «виноград»); в морфологии – кыпчакский тип склонения и спряжения, отдельные огузские формы (наряду с регулярным универсальным глагольным именем на ‑гъан встречаются причастие на ‑мыш и глагольное имя на ‑дыкъ); в лексике отмечены иранизмы, арабизмы и русизмы.

В отличие от смешанного огузско-кыпчакского языка Золотой Орды и Мамлюкского Египта, язык Кодекса характеризуется полным преобладанием народно-разговорной стихии. В этом аспекте поражают чистотой тюркской речи блестящие переводы латинских молитв и гимнов.

Засвидетельствованная в Кодексе тюркская титулатура, ономастика и общеупотребительная лексика в диалектном плане неоднородна, что связано, очевидно, со смешанным характером тюркских племенных объединений, входивших в Кыпчакский союз и влившихся в его состав остатков тюркских объединений, пришедших в Европу раньше (гунны, авары, булгары, хазары, печенеги).

Письмо Кодекса латинское – бастарда, в немецкой части – с усилением курсивного характера. Особняком слева вверху на лицевой странице листа 30 стоит слово битик "письмо", начертанное бойкой рукой по вертикали уйгурским алфавитом.

Литература: J.Klaproth. Notice sur un Dictionnaire persan, coman et latin, légué par Petrarque à la Republique de Venise // J. Asiatique.– 1826.– T.8.– P.114-117; J.Klaproth. Vocabulaire latin, persan et coman de la bibliothèque de Francesco Petrarcha // Mémories relafcifs à l'Asie, contenant des recherches historiques et philologiques sur les peuples de l'Orient, par...– Paris, 1828.– T. 3.– P.122-254; O.Blau. Über Volkstum und Sprache der Kumanen //  Ztschr. Deutsch. Morgenland. Gesell.– 1874.– B. 29.– S. 556-587; G. Kuun. Codex Cumanicus bibliothecae ad templum Divi Marci Venetiarum.– Budapestini, 1880; P.Hunfalvy. Der kumanische oder Petrarka-Codex und die Kumanen // Hungarische Revue.– 1881.– S. 602-632; П.Голубовский. Печенеги, торки и половцы до нашествия татаров.– Киев, 1884; W.Radloff. Das türkische Sprachmaterial des Codex Cumanicus.– SPb., 1887; E.Teza. Gli inni e le preghiere in lingua cumanica: Revisione del codice veneciano // Rediconti Accad. Lincei. Cl. scieze morali, storiche e filologiche.– 1891.– T.7, 1 sem. / 12.– P. 586-596; C.Salemann. Zur Kritik des Codex Cumanios // Изв. Акад. наук.– 1910.– Стр. 942-957; W.Bang. Beiträge zur Kritik des Codex Cumanicus // Bull. Acad. Belg.– 1911a.– T. 1.– S. 13-40; W.Bang. Komanische Texte/ / Bull. Acad. Belg.– 1911b.– S. 459-473; S.Salaville. Un manuscrit chrétien en dialecte turc, le Codex Cumanicus // Echos d'Orient.– 1911.– T. 14.– P.278-286, 314; J.Németh. Die Rätsel des Codex Cumanicus // Ztschr. Deutsch. Morgenland. Gesell.– 1913.– B.47.– S.577-608; W.Bang. Der komanische Marienpsalter nebst seiner Quelle herausgegeben // Bang W., Marquart J. Osttürkische Dialektstudien.– Berlin.– 1914.– S. 239-276; S.Salaville. Un peuple de race turque christianisée au XIII siècle // Echos d'Orient.– 1914.– T. 18.– P. 193-208; А. Н.Самойлович. К истории и критике Codex Cumanicus / Докл. Рос. Акад. наук.– 1924.– Стр. 86-89; J.Németh. Zu Rätseln des Codex Cumanicus // Körösi Csoma Archivum.– 1930.– Bd.2.– S.366-368; K.Grønbech. Codex Cumanicus: Cod. Marc. Lat. DXLIX in Faksimile herausgegeben mit Einleitung von...– Kopenhagen, 1936; K.Grønbech. Der Türkische Sprachbau.– Kopenhagen, 1936; K.Grønbech. Komanisches Wörterbuch: Türkischer Wortindex zu Codex Cumanicus.– Kopenhagen, 1942; G.Györfy. Autor du Codex Cumanicus // Analecta Orientalia memoriae Alexandri Csoma de Körös dedicata.– Budapest, 1942.– T. l.– P. 3-30; A.Zajączkowski. Zwązki językowe połowiecko-słowiańskie.– Wrocław, 1949; A.Zajączkowski. Do historii Kodeksu Kumańskiego: Termin "talašman" // Sprawozd. Pol. Akad. Um.– 1950.– T.50, z.8.– S. 420-125; А.Курышжанов. Формы и значения падежей в языке "Codex Cumanicus": Автореф. дис. ... канд. филол. наук.– Алма-Ата, 1956; A. von Gabain. Die Sprache des Codex Cumanicus // Philologiae Turcicae Fundementa.– Wiesbaden, 1959.– T. 1.– S.46-73; O.Pritsak. Das Kiptschakische // Philologiae Turcicae Fundamenta.– Wiesbaden, 1959b.– Bd. 1.– S. 74-87; А.Курышжанов.  К изучению куманских загадок // Вопросы истории и диалектологии казахского языка.– Алма-Ата, 1960.– Вып. 2.– Стр.167-176; J.Németh. Reise um zwei kiptschakische Ortsnamen in Hungaria // Ural-Alt. Jahrbücher.– 1961.– B. 33, H. 1/2.– S.122-127; A. von Gabain. Komanische Literatur // Philologiae Turcicae Fundamenta.– Wiesbaden, 1964.– T. 2– S. 213 -251; D.Monchi-Zadeh. Das Persische im Codex Cumanicus.– Uppsala univ., 1969; А.Курышжанов. К истории изучения разговорной речи кипчаков XIII–XIV вв. // Изв. АН КазССР. Сер. обществ, наук.– 1970.– № 6.– Стр. 53-60; A.Tietze. The Koman Riddles and Turkic Folklore.– Berkeley, 1966; Пашуто В. В. Половецкое епископство // Ost und West in der Geschichte des Denkens und der kulturellen Beziehungen.– Berlin, 1966.– S. 33-40; A.Bodrogligeti. The Persian Vocabulary of the Codex Cumanicus.– Budapest. 1971; А.Курышжанов. К истории изучения куманского яэыка //Изв. АН КазССР. Сер. обществ. наук.– 1972.– № 6.– Стр. 32-42; V.Drimba. Syntaxe Cormane.– Bucureşti; Leiden, 1973; А.Курышжанов. Язык старокыпчакских письменных памятников XIII–XIV вв.: Автореф. докт. дисс.– Алма-Ата, 1973; А.Курышжанов. О замечаниях редакторов на полях рукописи "Кодекс Куманикус" // Советская тюркология.– 1974.– № 6.– Стр. 86-97; А.Курышжанов., А. К.Жубанов, А. Б.Белботаев. Куманша-казакша жиiлiк создiк.– Алматы, 1978; А. А.Чеченов. Язык памятника "Codex Cumanicus" (14 в.): В ареальном освещении.– М., 1978; А.А.Чеченов. Язык "Codex Cumanicus" и его отношение к современным западнокыпчакским языкам: Автореф. канд. дисс.– М., 1979; D.Drüll. Der Codex Cumanicus: Entstehung und Bedeutung.– Stuttgart, 1980; L. Ligeti. Prolegomena to the Codex Cumanicus // Codex Cumanicus / Ed. by Geza Kuun.– Budapestini, 1981.– P. 1-54; Гаркавец А. Н. Кыпчакские языки: куманский и армяно-кыпчакский.– Алма-Ата: Наука, 1987; Гаркавец А. Н. Тюркские языки на Украине.– Киев: Наукова думка, 1988; P.Golden. The Codex Cumanicus // Central Asian monuments / Edited by H. B. Paksoy.– İstanbul: ISIS Press, 1992; V.Drimba. Codex Comanicus: Édition diplomatique avec fac-similés.– Bucarest: Editura Enciclopedică, 2000; Codex Cumanicus: Половецкие молитвы, гимны и загадки XIII-XIV веков  / Подготовил А.Н.Гаркавец. – Москва: Русская деревня, 2006. – 88 с.

Кумыкский язык

Кумыкский (къумукъ) – язык кыпчакско-половецкой подгруппы кыпчакской группы тюркских языков.

Общая численность на территории бывшего СССР в 1989 году составляла 282 тысячи человек, из которых в Дагестане проживало 232 тысячи.

Особенности: в фонетике – начальный г: гиши «человек»; сохранение къ: ташлыкъ «каменистое место»; ассимилятивные изменения лд>лл, нл>лл, нд>нн, мд>мн, зс>сс: атыллы «он бросился», замаллар «времена», сенне «у тебя», бурнумна «на моем носу», йасса «если напишет» (ср. крымскотатарские атылды, заманлар, сенде, бурнымда, йазса); сокращенная форма аффикса родительного падежа: атны «коня» < атнынъ, гöзнÿ «глаза» < гöзнÿнъ; в морфологии – аффикс принадлежности 2 л. мн. ч. ‑гъыз / ‑гиз / ‑гъуз / ‑гÿз (анагъыз «ваша мать»); отглагольное прилагательное на ‑ма / ‑ме: йазма «письменный»; будущее время на ‑р: барар «пойдет», гöрÿр «увидит»; будущее обязательное на ‑ажакъ / ‑ежек: баражакъ «пойдет», кележек «придет»; параллельные формы желательно-повелительного наклонения: йазгъын / йазгъыр «напиши; написать бы тебе»; параллелизм глагольно-именных форм на ‑макъ / ‑мек, ‑ма / ‑ме, ‑магъа / ‑меге в функции инфинитива-супина: айтмакъ / айтмагъа / айтма «(чтобы) сказать»; глагольные имена на ‑агъан и ‑гъан противопоставлены по времени: йÿрÿйген «ходящий», йÿрÿген «пришедший»; терминативные деепричастия: айтгъанлы «с тех пор, как он сказал», эшитгинче «пока он услышит»; в синтаксисе – тенденция к аналитизации сложного предложения; в лексике – заимствования из языков окружения – даргинского, аварского, лакского.

Диалекты: хасавюртовский, буйнакский, кайтакский (хайдакский), подгорный и терский. Среди особенностей отмечают нарушение гармонии гласных в кайтакском и подгорном диалектах (алтмиш «шестьдесят», бермах «давать», жиймах «собирать»); смычно-гортанные в кайтакском диалекте не только в заимствованиях из даргинского, но и в собственно тюркских словах: къанц «уксус», чанкъа «метис», жакъа «свинья», тоймакъ «насыщаться»; прошедшее результативное на ‑п и давнопрошедшее время на базе этой формы (йативидим «я лежал было») в кайтакском диалекте на месте формы на ‑гъан и ее производных в остальных.

Традиционная письменность на арабском алфавите, в 1929-1938 – латиница, затем русский алфавит.

Литературный кумыкский язык сформировался на базе народно-поэтической традиции (эпосы «Ашик Гариб», «Кёроглу» и др.) и западнотюркского смешанного литературного языка тюрки. Основоположники современного литературного языка – Ирчи Казак (1830-1880), Нухай Батыр-Мурзаев (1860-1919), Зейналабид Батыр-Мурзаев (1897-1919).

Научное изучение кумыкского языка связано с именами А.А.Шифнера, К.Г.Залемана, Ю.Немета, Б.Чобанзаде, Н.К.Дмитриева, кумыкских ученых и просветителей А.Акаева, А.А.Сатыбалова, М.Османова и др.

Литература: Б.Чобанзаде. Заметки о языке и словесности кумыков.– Баку, 1926; Б.Чобанзаде. Предварительное сообщение о кумыкском наречии.– Баку, 1926; Н.К.Дмитриев. Грамматика кумыкского языка.– Москва; Ленинград, 1940; А.Г.Магомедов. Кумыкский язык // Языки народов СССР. Т. 2. Тюркские языки.– Москва, 1966.– Стр. 194-212; Л.С.Левитская. Кумыкский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Бишкек, 1999.– Стр. 319-327.

Урумский язык Azovian Urums (An article in English)

Название урумский язык носят две генетически и типологически разные группы говоров тюркоязычных греков.

Первые переселены в 1778-1779 гг. из Крыма в Северное Приазовье вместе с румеями (эллиноязычными греками), тюркоязычными волохами (молдаванами) и грузинами и вместе с ними входят в число так называемых мариупольских греков. Вторые переселились из Турции на Кавказ и Прикавказье в XVIII-XIX веках и известны также как трабзонские (трапезундские) греки, насчитывающие около 30 тысяч человек.

Язык второй группы – язык триалетских урумов от турецкого отличается фонетическим, лексическим и грамматическим субстратом и является языком огузским, а потому в данной статье мы оставляем его в стороне.

Урумский язык компактно представлен в основанных ими 29 урумских селах Донецкой области, в одном селе Запорожской области и в г.Мариуполе.

Численность приазовских урумов составляет около 60 тысяч человек.

 

Язык урумов крымского происхождения в основе своей кыпчакско-половецкий, но в течение столетий разные его говоры в различной степени, как и местные татарские, караимские и крымчакские говоры, были подвергнуты огузско-турецкому и ногайскому воздействию, что отразилось на их нынешнем разного рода смешанном характере. Если отвлечься от греческого субстрата, то урумские говоры Северного Приазовья в своих диалектных чертах повторяют облик крымскотатарских говоров тех мест, откуда урумы были выселены около двух с четвертью веков назад.

Урумские говоры Северного Приазовья объединяются в четыре диалекта: кыпчакско-половецкий (Великая Новоселка – Ени-Сала, Старобешево и Першотравневое – Мангуш), кыпчакско-огузский (Старомлиновка – Керменчик, Богатырь, Улаклы), огузско-кыпчакский (Гранитное – Карань, Староласпа и Комар – Камара, Старогнатовка – Гурджи) и огузский (Старый Крым и Мариуполь). Все их объединяет общий греческий субстрат, в рамках которого также можно выделить 5 субстратных новогреческих диалекта Крыма. Обобщенно говоря, наиболее яркие субстратные черты урумского языка: в фонетике – переход к > ħ > т´ > ч > й > ø и г > ђ > д´ > дж > й > ø. перед гласными переднего ряда е, и, изредка перед ö, ÿ; в морфологии – утрата местного падежа и превращение синкретичных глагольных имен в дифференцированные глагольные формы причастий, деепричастий, финитных глаголов и отглагольных существительных на фоне общей аналитизации синтаксиса.

Народно-поэтические произведения урумов свидетельствует о глубоких исторических связях урумского языка с другими языками западнохуннской ветви. Об этом свидетельствуют средневековые масалы (дастаны) об Ашихе Гарибе, Арзу и Гамбере, Таире и Зоре, Козы Корпеше, Махмерем и Хуршутбеге, Тёроглу.

На развитие урумской песенной речи сильнейшее влияние оказала османская поэтическая традиция, имевшая широкое распространение в средневековом Крыму.

Старая урумская письменность (переводы христианских текстов, пособия по греческому языку, переписка) на основе греческого письма, новая (рукописи пьес, сборники песен, частные письма) – на базе кириллицы. На кириллице разработан и внедренный нами нынешний урумский алфавит.

 

Иллюстрация: Страница рукописи С.Ф.Попова из Гранитного (Карани) с урумским алфавитом на греческой основе и толкованием букв кириллицей:

 

 

Литература:

А.Ю.Кримський. Тюрки, їх мови та лiтератури // Твори в 5 т. Т. 4. Сходознавство.– Київ, 1974.– Стор. 447-583.

И.А.Корелов. Язык триалетских урумов и его специфические особенности: Автореф. канд. дисс.– Баку, 1970.

А.Н.Гаркавец. Тюркские языки на Украине.– Киев, 1988.

О.М.Гаркавець. Уруми Надазов'я: Iсторiя, мова, казки, пiснi, загадки, прислiв'я, писемнi пам'ятки.– Алма-Ата, 1999.

О.М.Гаркавець. Урумський словник.– Алмати, 2000.

Кыпчакско-ногайские языки

Казахский язык

Казахский язык (къазакъ, устаревшее киргиз, кыргыз, кайсак) – язык кыпчакско-ногайской подгруппы тюркских языков.

Общая численность свыше 10 миллионов человек. Основное население Республики Казахстан. Значительные группы (каждая свыше миллиона человек) представлены в Узбекистане и России – на местах исконного обитания. Крупные диаспоры имеются в Туркменистане, Китае, Монголии, Афганистане, Турции.

Особенности: в фонетике – 9 гласных фонем (а, ä, е, ы, i, о, ö, у, ÿ, из которых i является сильно редуцированным звуком: бердiлер [бердлер] “они дали”); инициальный ж, который в некоторых диалектах представлен аффрикатой дж (жол / джол «дорога», жакъсы / джакъсы “хороший, хорошо”); как вариант встречается переход интервокального й в ж (айыр- «разделять, отделять, разлучать» / ажыра- «отделяться, разлучаться; избавляться, терять»); типичный для кыпчакско-ногайских языков переход согласных ч>ш, ш>с (сатушы “продавец”, бас “голова”); глухое начало: кел‑ “приходить”, тил “язык”; начальный м на месте огузского б: мен “я”, мында “здесь”; палатальный сингармонизм: отсутствие губной гармонии гласных: улы “его сын”, кöзi “его глаз”; сцепление (äрi къарай [äргъарай] «дальше», ала бер [алаўер] «возьми, передай, подай»); ассимилятивно-диссимилятивные формы аффиксов: къолдар «руки», кiлттер «ключи», бiздiнъ «наш», кöптiк «великое количество, множество» , сiзбен «с вами», къорамен «с двором», къазакъпен «с казахом», къазакътармен «с казахами»; ассимиляция основы фонетически устойчивым аффиксом: кöз-сiз [кöзсiз] «без глаза», бас-шы [башшы] «начальник, руководитель»; в морфологии – параллелизм словообразовательных форм на ‑къ/-у: сурау/суракъ “спрашивать/вопрос”: отыменное прилагательное на ‑гiлiктi (жергiлiктi «местный»); неопределенные местоимения с элементом äлде (äлдекiм «кто-то, кто-нибудь»); глагольное имя на ‑у (бару «хождение»); инфинитив на ‑угъа, ‑уге (баругъа «ходить, пойти», келуге «приходить»); продуктивное употребление деепричастий на ‑а, ‑е, ‑й, ‑п и перифрастических аналитических глагольных сочетаний образа действия на их основе (къызара барды «он начал краснеть», кöрiп шыкъ «посмотри», къарап жÿр «посматривает»); аналитическая форма желательного наклонения (баргъым келедi «я хочу пойти», бергiн келдi «ты захотел дать»); плюсквамперфект (айтатынмын «я говорил было») на базе аналитического причастного образование на -а‑тын < ‑а тугъын < ‑а тургъан; настоящее время на ‑а‑ды / ‑а‑д (турады / турад [турат] “он живет”); в синтаксисе – активное использование глагольно-именных, причастных и деепричастных оборотов с собственным подлежащим и семантикой придаточного предложения; в лексике – арабо-персидские заимствования, вошедшие в казахский язык через разное посредничество и имеющие различное фонетическое оформление: уäкiл “уполномоченный” – öкiл “представитель”, ауа “воздух” – äуе “небо, высота; воздушный”, äзiр “готовый; еще” – къазiр “сейчас”; архаичные монголизмы – батыр “герой”, жасакъ “налог”, дулыгъа “шлем”, нöкер “приспешник, слуга, прислужник, оруженосец”, нокъай “невежда”; русизмы – болыс “волостной”, уез “уезд”, пеш “печь”, жандарал “генерал”, майыр “майор”, поез “поезд”.

В диалектном отношении казахский язык довольно однороден. Поэтому отсутствует единство в выделении групп говоров. К существенным диалектным чертам относятся: чередования звуков ч/ш, дж/ж, п/б, нъл/нъд, гъ/у, i/ы (чанъ “пыль”, джакъын “близко”, полат “сталь”, манълай “лоб”, сугъару “поливать, орошать”, тiрнектеу “грести” – в литературном языке шанъ, жакъын, болат, манъдай, суару, тырнакътау); нестяженная форма аффикса 2 л. мн. ч. (бара-сынъыз “вы идете” – лит. бара-сыз); будущее время на -ажакъ (кележек “он придет” – лит. келешек, келмекшi).

Письменность на территории обитания казахов известна издревле. Наряду с наскальными изображениями (всемирно известный комплекс Тамгалы в Алматинской области и др.) открыто большое количество коротких надписей тюркским руническим письмом, созданных в VIII-IX вв. В XIX – начале XX века для воспроизведения казахских текстов использовалась кириллица, изначально примененная В.В.Радловым (1870), а затем И.Алтынсариным (1879). Традиционное арабское письмо, реформированное с учетом особенностей казахской фонетики Ахметом Байтурсыновым в 1912 г., в Казахстане использовалось до 1926 года, когда вместо арабской была введена латинская графика, замененная в 1940 году кириллицей. Тем не менее, казахстанские издания для зарубежных казахов и зарубежные казахи до настоящего времени используют арабскую графику А.Байтурсынова наряду с казахской латиницей 1926 года. В русскую кириллицу было включено 9 дополнительных знаков для звуков ä, ö, краткого i, твердого у заднего ряда, мягкого ÿ переднего ряда, гъ, h, къ, нъ. Были введены особые правила для букв и, у, вследствие чего они стали чрезмерно полисемичными. С 1940 года, кроме того, дважды менялся алфавитный порядок для дополнительных букв казахской кириллицы.

Казахский литературный язык сформировался на богатых традициях общенародной устно-поэтической речи благодаря деятельности акынов и жырау – поэтов и певцов-импровизаторов, вековым достижениям айтысов – состязаний импровизаторов, проводимых по сей день. Народная память сохранила произведения Казтугана Суюншыулы (XV век), Асана Кайги и Доспамбета (XVI век), Бухар жырау Калкаманулы (XVII-XVIII века), Махамбета Утемисулы, Шернияза Жарлыгапулы, Суюнбая Аронулы, Дулата Бабатайулы, Шортанбая Канайулы, Мурата Монкеулы (XIX век). Столетиями передаются из уст в уста героические эпосы казахского народа “Кобланды-батыр”, “Алпамыс”, “Ер Таргын”, “Камбар-батыр”, “Козы-Корпеш и Баян-сулу”, “Кыз-Жибек”. Вершиной казахской устной литературной речи являются поэтические произведения Биржана, Сары, Асета, Рысжана, Майкота, Суюнбая, Шоже, Жамбыла. Даже судебно-правовые нормы, закрепленные в сводах казахских законов, отличающихся системной кодификацией, столетиями существовали исключительно в устной форме и были записаны только в начале XVIII века.

Письменная литературная традиция казахского языка идет от Абая Кунанбаева, которому, кроме оригинальных поэтических и прозаических произведений, принадлежат переводы Пушкина, Крылова, Лермонтова. Расцвет казахского литературного языка приходится на советское время.

Научное изучение казахского языка идет от И.М.Березина и В.В.Радлова, Н.И.Ильминского, П.М.Мелиоранского и Ибрая (в христианстве, от которого он отрекся перед смертью, перейдя в ислам, – Ивана Алексеевича) Алтынсарина. Казахскую языковедческую терминологию разработал Ахмет Байтурсынов, чьими последователями были К.Жубанов, С.Аманжолов, Н.Сауранбаев, С.Кенесбаев и др.

Литература: В.В.Радлов. Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи. Часть 3. Киргизское наречие.– СПб., 1870; И.Алтынсарин. Киргизская хрестоматия.– Оренбург, 1879; Русско-казахский словарь / Под ред. Н.Сауранбаева.– Алма-Ата, 1954; Русско-казахский словарь / Под ред. Н.Сауранбаева, Г.Г.Мусабаева.– Алма-Ата. Т. I, 1978; т. II, 1981; Ш.Ш.Сарыбаев. Библиографический указатель литературы по казахскому языкознанию. Ч.1-5.– Алма-Ата: Fылым, 1965-1987; Казак тiлiнiнъ тÿсiндiрме сöздiгi. Т. 1-10.– Алма-Ата, 1974-1986; Казак тiлi: Энциклопедия / Бас редакторы А.Т.Кайдар, къурастырушысы, жауапты редакторы А .Ж. Кудабаев.– Алматы: «IDK-TIPO» редакциялык-баспа орталыгъы, 1998.

Каракалпакский язык

Каракалпакский язык (къаракъалпакъ,къаралпакъ; этнические группы: къонъырат – шÿллÿк (къыйат, ашамайлы, къолдаўлы, къостамгъалы, балгъалы, къандекли, къарамойун, мÿйтен), жауынгъыр (теристамгъалы, бакъанлы-шäўжейли, тийекли, ыргъакълы, баймакълы, къазайакълы, уйгъыр), он тöрт уруў «четырнадцать родов» – къытай, къыпшакъ, кенегес, манъгъыт) – язык кыпчакско-ногайской подгруппы кыпчакской группы тюркских языков.

Из полумиллиона каракалпаков на территории Каракалпакской Автономной Республики в Узбекистане проживает свыше 400 тысяч человек, в Афганистане около 6 тысяч.

Особенности литературного языка: в фонетике – 9 гласных (а, ä, е, ы, i, о, öц, у, ÿ); фонематическое противопоставление согласных: в/ў, къ/х, х/гъ; переход ч>ш, ш>с (ÿш «три», бес «пять»); инициальный ж (жÿз «сто»); ассимилятивные изменения: лм>мм, нб>мб, сш>шш, нл>лл (кеммейди «он не пришел», ембек «труд», башшы «руководитель», селлер «вы»); десоноризация м>б: душбан «враг», кесбе «не режь», кетбен «не иди»; в морфологии – продуктивное употребление деепричастий на ‑а/‑е/‑й, ‑п и перифрастических аналитических глагольных сочетаний образа действия на их основе (согъа жазладым «я чуть не упал», жеп тойып алдым «я наелся»); глагольные имена на ‑макъ ‑мек (алмакъ «взятие», ашпакъ «открывание», öкинбек «раскаяние») и на ‑ў (алыў) и ‑с (алыс) с тем же значением; будущее время на ‑ажакъ (алажакъ «он возьмет»); аффиксы сказуемости 1 и 2 л. ед. ч. ‑ман/‑мен и ‑санъ/‑сенъ (аламан «не беру», бересенъ «даешь»); прошедшее результативное время на ‑п (алыппан «я взял»); в синтаксисе – активное употребление глагольно-именных, причастных и деепричастных оборотов с собственным подлежащим и семантикой придаточного предложения; в лексике – однородное оформление арабо-персизмов.

Диалекты каракалпакского языка, за исключением основной группы (низовье Амударьи – Хорезмский оазис), которая составила основу литературного языка, отличаются казахскими (северо-восточный диалект), узбекскими (южный диалект) и туркменскими (западный диалект) элементами.

Традиционная письменность на основе арабского алфавита. В 1929-1939 гг. использовалась латиница, затем приспособленная русская кириллица.

Литературный каракалпакский язык сформировался на основе местного варианта восточнотюркского (среднеазиатского) тюрки и многовековых народно-поэтических традиций, общих с казахами и ногайцами.

Исторически каракалпакский язык сближают также с языком черных клобуков южного пограничья Киевской Руси.

Литература: Н.А.Баскаков. Каракалпакский язык. Т. I-II.– Москва, 1951-1952; Каракалпакско-русский словарь / Под ред. Н.А.Баскакова.– Москва, 1958; С.Е.Малов. Заметки о каракалпакском языке.– Нукус, 1966; Д.С.Насыров. Становление каракалпакского общенародного разговорного языка и его диалектная система.– Нукус; Казань, 1976; Вопросы каракалпакского языкознания.– Нукус, 1983; Руско-каракалпакский словарь / Под ред. Н.А.Баскакова.– Москва, 1967; Х.Хамидов. Каракалпакский язык ХIХ – начала ХХ веков по данным письменных памятников.– Ташкент, 1986; Н.А.Баскаков. Каракалпакский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.- Бишкек, 1997.– Стр. 264-272.

Кыпчакские диалекты узбекского языка

Кыпчакские диалекты узбекского языка по своему происхождению и типологическим признакам относятся к кыпчакско-ногайской подгруппе кыпчакской группы тюркских языков.

Здесь будет помещен очерк об этих диалектах, составленный по работам российских и прежде всего узбекских тюркологов.

Ногайский язык

Ногайский (ногъай) язык принадлежит к кыпчакско-ногайской подгруппе кыпчакской группы тюркских языков. Из около 80 тысяч человек примерно 75 тысяч проживают в Российской Федерации (Ставропольский край, Краснодарский край, Дагестан, Карачаево-Черкесская автономная область, Чечено-Ингушская Автономная Республика), остальные живут в Казахстане и в Украине.

Помимо собственно ногайского языка, в последние годы в качестве особых выделены языки алабугатских и юртовских татар-ногайцев и астраханских ногайцев-карагашей, которые существуют обособленно от ногайского языка и имеют целый ряд типологических особенностей, а потому описываются отдельно.

Особенности: в фонетике – 8 гласных (а, е, ы, i, о, ö, у, ÿ); переход ч>ш, ш>с, дж>ж/й (шойын «чугун», бас «голова», жахил «невежда», йан «душа»); инициальный й (йÿрек «сердце»); устойчивость аффиксального л (баслар «головы»); ассимилятивно-диссимилятивные изменения н>д/т, нд>нн, зш>шш, сш>шш: баладынъ «ребенка», аттынъ «коня», ÿйленним «я женился», ÿйимнен «из моего дома», къышша «по-девичьи», рушша «по-русски»; в морфологии – глагольные имена на ‑макъ, ‑с, ‑в, ‑гъы: причастия настоящего времени на ‑атагъан (баратагъан «который идет») и будущего времени на ‑(а)йакъ (келейек «который придет»); терминативные деепричастия на ‑гъалы (келгели «с тех пор, как он пришел»), ‑гъанша (баргъанша «пока он придет»); будущее обязательное на ‑(а)йакъ (келейекпен «я приду»; ср. каз. келешек, крым.-тат. келеджек); в синтаксисе – тенденция к аналитизации сложного предложения.

Диалекты: собственно ногайский (Ставропольский край), акногайский (Карачаево-Черкессия) и караногайский (Дагестан), который лег в основу литературного языка. Первые два диалекта отличаются прежде всего инициальным и аффиксальным дж/ж: джан / жан «душа», келеджек / кележек «придет».

Традиционная письменность на арабском алфавите, с 1928 по 1938 – латиница, затем – русский алфавит.

Литература: Н.А.Баскаков. Ногайский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Бишкек, 1999.– Стр. 328-335.

Кыргызско-кыпчакские языки

Алтайский язык

Алтайский (этнические группы: алтай кижи – алтайцы, уст. ойроты, алтайские калмыки; майма кижи, маймалар; тэлэнъит, тöлес – телесы; чуй кижи – чуйцы, уст. чуйские калмыки, двоеданцы; тэлэнъэт – телеуты; туба / туўа / тума кижи, д´иш / т´иш /йыш кижи – черневые татары; къубанды / къуўанды / къуманды кижи – кумандинцы; чалкъанду / шалкъанду / къуу кижи – лебединцы, лебединские татары) – язык кыргызско-кыпчакской подгруппы кыпчакской группы, по другому определению – восточнохуннской ветви тюркских языков. Название ойроты и, соответственно, ойротский язык объясняется тем, что алтайцы «долгое время находились под властью монголов – ойротов, входя в Джунгарское (Ойратское) ханство, по имени которого имели название ойротов» [Баскаков 1999: 179].

Из примерно 80 тысяч алтайцев тысяч 60 проживают в Горно-Алтайской автономной области Алтайского края Российской Федерации.

Южная группа диалектов (алтайский, теленгитский, телеутский) и алтайский литературный язык, базирующийся на первом из них, вместе с кыргызским языком образуют кыпчакско-кыргызскую подгруппу; северная группа диалектов (туба кижи, йыш кижи, кумандинский и чалканский) исторически близки к хакасскому и шорскому языкам и входят в уйгуро-огузскую подгруппу тюркских языков.

Типичные фонетические корреляции между северными и южными диалектами: у/о (ул / ол «он»), ÿ/ö (мÿрö / бöрÿ «волк»), и/э (пик / бэк «крепкий»), оо/уу (оол / уул «парень»), аа/уу,оо (аар / уур «тяжелый», аас / оос «рот»), тагъ / туу «гора», шериг / черÿ(ÿ) «войско», чыл / д´ил «год», н´аакъ / д´аакъ «щека», ш´анакъ / чанакъ «сани», молот / болот «сталь», тэбир / тэмир «железо», кэлти / кэлди «он пришел», тÿнтэ / тÿндэ «ночью», сураўийин / сурамай «не спрашивая», угъдын / ÿйдэнъ «из дома».

Особенности морфологии: настоящее длительное – кöрÿбит / кöрÿпд´ат «он видит», где элемент ‑ит / ‑д´ат представляет собой стяженную форму вспомогательного глагола-связки; аффикс сказуемости 1 л. мн. ч. прошедшего категорического времени ‑быс, ‑бис: иштибис «мы выпили», бардыбыс «мы пошли» (на месте ‑къ / ‑к других языков).

Лексика характеризуется заимствованиями из китайского (кинъза «трубка для курения табака»), санскритскими (эрдине «драгоценность), древнеиранскими (Курбустан < Ahuramazda), монгольского (йебе «стрела» < dzebe, öбöгöн «старик» < ebügen) языков.

Письменность с 40-х годов прошлого века на основе русской кириллицы. В 1928-1938 годах использовался латинский алфавит, затем снова кириллица. Письменные памятники XIX века – переводы библейских текстов, житий святых, молитвенников и служебников, осуществленные во время христианизации алтайцев-ойротов.

В развитии литературного языка сыграло роль творчество писателя-просветителя М.В.Чевалкова. Современные авторы: С.Манитов, К.Тёлёсёв, Т.шинжин, П.Шабатин.

Литература: Грамматика ойротского языка, составленная членами Алтайской духовной комиссии.– Казань, 1869; В.И.Вербицкий. Словарь алтайского и аладагского наречий тюркского языка.– Казань, 1884; Н.П.Дыренкова. Грамматика ойротского языка.– Москва; Ленинград, 1940; В.В.Тырмак. Ойрот тилинин орфографический словарьы.– Барнаул, 1941; Н.А.Баскаков. Алтайский язык.– Москва, 1958; Н.А.Баскаков, Т.М.Тощакова. Ойротско-русский словарь.– Москва, 1947; Н.А.Кучигашева, В.Н.Талдыкин. Алтай тилдин орфографический созлиги.– Горно-Алтайск, 1960; Н.А.Баскаков. Алтайский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Бишкек, 1999.– Стр. 179-187.

Тексты: М.В.Чевалков. Поучительные статьи на алтайском языке.– Казань, 1872; М.В.Чевалков. Поучительные статьи в стихах и прозе на алтайском языке.– Казань, 1881; Книга для чтения для алтайских школ.– Томск, 1897.

Кыргызский язык

Кыргызский (къргъыз, уст. къаракъыргъыз) – язык кыргызско-кыпчакской подгруппы, по другому определению – восточнохуннской ветви тюркских языков. Из около 4 миллионов человек около 2,5 млн. проживают в Кыргызстане, остальные компактно живут в Китае, Монголии, Афганистане, Пакистане, Казахстане, Узбекистане и Таджикистане.

Особенности: в фонетике – 8 гласных (а, е, ы, и, о, ö, у, ÿ); краткие и вторичные долгие гласные; сохранение ч, ш (ÿч «три», беш «пять»); инициальный дж (джок «нет»), который в интервокальной позиции за счет сцепления может переходить в й (баласы йокъ «у него нет детей»); последовательная палатальная и губная гармония гласных: кÿндö «ежедневно», окъуптурмун «я читал»; в морфологии – собирательные числительные имеют ассимилятивные формы типа бирöö «один», экöö «двое»; приблизительные числительные образуются при помощи аффиксов ‑дай, ‑ча, ‑дагъан, ‑лар (отуздай «около тридцати», жÿзче «около ста», ондогъон жылдар «около десяти лет», саат ондöрдö «часов в десять»); указательное местоимение «тот» выступает в форме ал / диалектное ол (агъа/огъо «ему, тому»); местоимение «что» выступает в трех параллельных формах: этне / немне / не; неопределенные местоимения образуются двумя способами: кимдир / алда ким «кто-то, кто-нибудь»; параллельные формы аффиксов сказуемости 2 л. мн. ч.: ‑сыз(дар) / ‑сынъар; ‑нъыздар / ‑нъар; аналитическая форма желательного наклонения (айткъым келет «хочу сказать»); продуктивное использование причастия на ‑(уу)чу: ойгъо алчу иш «дело, заслуживающее внимания»; целевое деепричастие на ‑гъаны / диал. ‑гъали: окъугъаны келдим «я приехал учиться»; активное употребление деепричастий на ‑а / ‑е / ‑й, ‑п и перифрастических аналитических глагольных сочетаний на их основе: келбей къой «не приходи», къарап къой «посмотри»; в синтаксисе – преобладание простого предложения, осложненного непредикативными оборотами с собственным субъектом действия; в лексике – древние монгольские и тунгусо-маньчжурские заимствования (сонун «интересный», бараан «силуэт»), иранская и арабская лексика (пияз «лук», беде «клевер», соода «торговля», адил «справедливый», илим «знание»), русизмы и интернационализмы последнего столетия.

В кыргызском языке три диалекта: северный (основная база современного литературного языка), юго-восточный и юго-западный. Юго-восточный диалект отличается наличием долгих гласных и отсутствием дифтонгов; неразличением с/з; инициальным п на месте б (паш «голова»); архаичными формами вспомогательных глаголов: жатыры, отуру, джÿрÿ, туру «есть, является»; сильным иранским влиянием при незначительной адаптации иранизмов. Особенности юго-западной группы говоров: употребление фонем ä, å (бåхäр «весна»); озвончение инициальных къ, к (гъыртылдакъ «хрустящий», гäп «разговор»); глухой инициальный п (пал «мед»); редукция конечного л в односложных глаголах при аффиксации: кеўейт<келбейт «не приходит», кеген<келген «он не пришел»; чередование инициальных с/ч, с/ш: сыз‑ / чыз‑ «чертить», сайла- / шайла‑ «выбирать».

В истории кыргызского языка выделяют три периода: древнекыргызский (VIII-IX века), среднекыргызский (X-XV века) и новокыргызский (с XV века). В рамках последнего выделяют четыре этапа: с XV до середины XVIII века, когда кыргызские племена, находясь на юге Кыргызстана, сохраняли тесные связи между собой (арабо-персизмы этой эпохи отличаются однородной адаптацией); с середины XVIII века до Великой Октябрьской революции, когда диалектные расхождения углубились; советский, когда с консолидацией нации формируется единый национальный язык кыргызов; постсоветский период, определяющей тенденцией которого является бурное развитие национального языка на народной основе при одновременном массовом заимствовании лексики из английского и других западных языков.

Кыргызский язык имеет глубокие и богатые народно-поэтические традиции, его история связана с местной древнетюркской и древнекыргызской руникой и письменными памятниками восточнотюркского варианта тюрки. С победой енисейских кыргызов над Уйгурским каганатом в 840 г. связывают начало становления колоссального по объему кыргызского эпоса «Манас», для полного исполнения которого потребовалось бы 6 месяцев. Имя главного героя эпоса ассоциируется с мавзолеем Манаса (14 век) на реке Талас. Кроме него, на кыргызском языке созданы дастаны – народные поэмы «Кедейхан», «Курманбек», «Ер Тоштюк», «Джаныш-Баиш», «Ер Табылды», «Сарынджы и Бокой», «Олджобай и Кишимджан» и др.

Письменная литературная традиция опирается на творчество акынов Калигула и Арыстанбека (ХIХ век), Токтогула Сатылганова (1864-1933), Баимбета Абдрахманова – Тоголока Молдо (1860-1942) и их последователей.

Основы кыргызского языкознания заложили выдающиеся тюркологи Игорь Алексеевич Батманов (1906, г.Луцк – 1969) и Константин Кузьмич Юдахин (1890-1975).

Литература: И.А.Батманов. Грамматика кыргызского языка. Ч. 1-3.– Фрунзе; Казань, 1939-1940; К.К.Юдахин. Киргизско-русский словарь.– Москва, 1940; 1965.

Кыпчакско-булгарские языки

Башкирский язык

Башкирский (башкъорт; этнические группы: айли, барын, бурзян, дуван, катай, кыпчак, кошсо, кувакан, сальут / хальют, сарт, табин, тамян, тунгаур, тюбелес и др.) – язык кыпчакско-булгарской подгруппы кыпчакской группы тюркских языков. Из примерно 1,5 миллиона башкир около 900 тысяч проживают в Башкортостане (в 2002 году 1,6 / 1,2), остальные живут в Татарстане, Чувашии, Казахстане, России, Украине.

Особенности фонетики: наличие гласного ä (ғäлäм «мир, вселенная», йäй «лето», йäш «молодой»); рефлексы и, е, ö, ÿ на месте инотюркских е, и, ÿ, ö соотвественно: биш «пять», белем «знание», кöн «день», кÿк «голубой»; фарингальный h в анлауте на месте с: hунъгъы «последний»; с на месте ч: санъгъы «лыжи»; межзубной з̣ на месте д: барз̣ынъ «ты ходил», öйз̣ä «в доме».

Особенности морфологии: глагольная связка еди имеет вид ине: барhа ине «если бы он ходил»; аффикс прошедшего категорического времени з̣ы после гласного имеет форму ‑ны: тапманым «я не нашел»; долженствовательное наклонение на ‑аhы бар: бараhым бар «я должен пойти»; наклонение намерения на ‑макъсы: бармакъсымын «я намереваюсь пойти».

Башкирский язык имеет два диалекта: восточный (горный, кувакинский) и южный (луговой, юрматинский). Некоторые выделяют также северный смешанный башкиро-татарский или татаро-башкирский диалект.

Литературный язык башкир в досоветское время развивался под сильным влиянием татарского письменного языка, в 1920-е годы – на базе восточного диалекта, затем – на основе обоих диалектов. Единство башкирской и татарской языково-литературной традиции сохранялось и позже, например, в творчестве классика татарской и башкирской литератур Мажита Гафури (1880-1934).

Богатые фольклорные традиции башкирского языка лежат в основе литературного творчества Салавата Юлаева (1752-1800). В развитии литературного языка на собственной народной основе наряду с писателями и учеными важную роль сыграли народные импровизаторы – сесены Фаррах Давлетшин, Саит Исмагилов и др.

Письменность до 1930 г. на базе арабского алфавита, затем – на латинице, а с 1940 года используется приспособленная кириллица.

Литература: Н.К.Дмитриев. Грамматика башкирского языка.– Москва; Ленинград, 1948; Н.Х.Максютова. Восточный диалект башкирского языка.– Москва: Наука, 1976; Т.М.Гарипов. Кыпчакские языки Урало-Поволжья.– Москва: Наука, 1979.

Коррективы внесены по замечаниям Ришата Сайфутдинова.

Татарский язык (Волжский, Астраханский, Сибирский)

Татарский (татар, болгъар, къазанлы; иноязычные определения: мар. сÿас, удм. бигер, калм. мангот, казах., каракалп. нугъай; мишарские названия казанских татар: лёхор, ногир; этн. группы: казанские, касымовские, астраханские, уральские, сибирские татары, мишари, сергачи, тептяри, крещеные татары – кряшены) – язык кыпчакско-булгарской подгруппы кыпчакской группы тюркских языков, отдельные диалекты тяготеют к другим подгруппам и группам.

На территории СССР, согласно переписи 1989 г., насчитывалось 6,65 млн. татар, в том числе в России 5,52 млн., в Татарстане 1,77 млн.

Дальнейшее описание согласно статье Мирфатыха Закиева [Закиев, 1999].

Особенности: в фонетике – 13 гласных; соответствие татарских е, и, у инотюркским и, е, о (сигез «восемь», умбиш «пятнадцать»); лабиализованный å: бåлåлåргъа «детям»; начальный дж (джиде «семь»); сохранение къ, нъ; последовательная палатальная и губная гармония гласных: болотло «облачный», бöтöнлöк «целостность»; в морфологии – кыпчакский тип склонения и спряжения; инфинитив на ‑ргъа, ‑ргä (йазаргъа «писать», эшлäргä «работать»); причастие на ‑учы, ‑ÿче (йазучы бала «пишущий ребенок», телеÿче кеше «желающий человек»); будущее категорическое время на ‑ачакъ / ‑äчäк (барачакъ «пойдет», килäчäк «придет»); деепричастие на ‑къач / ‑кäч / ‑гъач / ‑гäч: Син къайткъач, мин äшкä киттем «Как только ты вернулся, я пошел на работу».

Древний поволжско-булгарский язык вошел в соприкосновение с кыпчакским в X веке, подвергнув его своему ассимилирующему влиянию. С XVI до середины XX века происходило смешение казанцев (предков носителей среднего диалекта) и кыпчаков (мишарей). В этот период постепенно формировался общенародный разговорный язык.

Татарский язык имеет сложную диалектную природу и объединяет два активных (средний и западный) и один пассивный (восточный) диалекты и ряд смешанных наречий.

Средний диалект, генетически связанный с болгарским языком, включает говоры аборигенские (нагорный, заказанский, мензелинский, бирский или дюртюлинский, нукрат-глазовский, параньгинский, гайнинский или бардымский, камышлинский) и переселенческие (касымовский, нугайбекский, ечкенский, сафакульский и кигинский), которым свойственно джеканье (джир «земля»), сохранение къ, гъ, наличие лабиализованных гласных (бор «иди», къош «зима», тÿш «зуб»), разных форм инфинитива (барыргъа, бармалы, бармагъа, барма «идти»), показателя 2 л. мн. ч. ‑сыгъыз / ‑сегез (барасыгъыз «вы идете»), огузских лексических заимствований болгарской эпохи: äл «рука», дäгел «не», угъыл, угълан «сын». Впрочем, говоры этого диалекта заметно различаются друг от друга.

Западный, или мишарский диалект включает чекающие (темниковский, лямбирский, хвалынский, мелекеский, мордва-каратаевский и оренбургский), цекающие (сергачский, дрожжановский, байкыбашевский) и смешанный чистопольский говоры. Им свойственно отсутствие лабиализации гласных, падение й с рефлекторной палатализацией (ÿ < ÿй «дом», къари < къайры «кора», сал´а < сайла- «выбирай», бäлä < байла- «вяжи»; переход къ, гъ, хъ > к, г, х; причастие на ‑дачы (килен булдачы «являющаяся невесткой», кода болдач «являющийся сватом»).

Восточный, или сибирский диалект объединяет три территориальные группы говоров, которые иногда называют диалектами и даже выделяют в отдельные языки: тоболо-иртышская (тюменский, тобольский, заболотный, тевризский, тарский говоры), барабинская группа (язык), томская (калмакский и еуштинско-чатский говоры). Типичные черты: оглушение начальных б, д, дж, з, гъ, г (посау «теленок», чан «душа», тÿкел «не», къоскъын «ворон», сескä «вам»); йоканье (йыр «песня»); переход хъ > къ (къакъ «право», къат «письмо», къäреп «буква»); глухой вариант аффикса настоящего времени: алаты «он берет»; в морфологии – параллельное употребление прошедшего на ‑п и на ‑гъан; инфинитив на ‑гъалы, ‑гäле, ‑къалы, ‑кäле (паргъалы «чтобы идти»); спирантизация аффикса ‑п в тоболо-иртышском говоре: цы:гф «выходя», ки:тф «идя».

Письмо: с 922 г. в Булгарском государстве, затем в Казанском ханстве и в составе Российского государства татары и их предки пользовались арабским письмом, в 1927-1939 – латиницей, затем приспособленной кириллицей, которая была дополнена шестью специфическими буквами.

Татарский письменный язык на огромной территории расселения татар, выступавших с XVI века своего рода культуртрегерами, занял место тюрки и наряду с русским выполнял функции официального языка для многих тюркских народов России.

В изучении татарского языка и диалектов выдающееся место занимают «Краткая татарская грамматика» священника Александра Троянского (СПб., 1814), труды А.Казембека, М.Махмудова, М.Ш.Салихова, И.Кондратова, А.А.Вагапова, М.А.Юнусова, Н.Остроумова, Л.Воскресенского, Н.Ф.Катанова, Дж.Валидова, В.Богородицкого, Е.Поливанова, Е.Малова, Г.Филиппова, В.В.Радлова, И.Гиганова и др.

Литература: Б.А.Серебренников. Система времен татарского глагола.– Казань, 1963; Татарская грамматика. Т. I; II; III.– Казань, 1992-1993; М.З.Закиев. Татарский язык // Языки мира. Т. 2. Тюркские языки.– Бишкек, 1999.– Стр. 357-372.

 

Сайт открыт 18 сентября 2001 года.

© Составление, содержание, дизайн: Александр Гаркавец, 2001-2011

© Центр евразийских исследований “Дешт-и-Кыпчак”, 2001-2006